— Фехтование, любое, основано на возможностях человеческого
тела. Оно как ходьба. Ведь даже ходить можно неправильно.
Собственно, базовые движения, это как обучение младенца ходить.
Креспо же сражается, как человек, сразу научившийся бегать.
— Это плохо?
— Для него, да. Плохой бегун. Он младенец, который бежит.
Вспомни, как они выглядят, когда идут быстрее положенного
возрастом.
— Н-да, и правда не очень хорошо. Ну, с другой стороны, его
обучал человек которому свыше двух сотен лет. Наверняка он забыл,
как ходить и всё время мчит во весь опор. Выходит, Серкано не такая
большая проблема?
— Ты не понял. — Фыркнул Годдард. — Он младенец, который бежит,
а все остальные освоили уверенный шаг.
— Ладно, возвращайся на бал, а я внесу коррективы в план.
Бретёр накинул чистую рубашку, поморщился, случайно коснувшись
синяка, когда заправлял в брюки. Застегнув ремень, коротко
поклонился и вышел.
***
Октавия танцует с отцом в центре зала, а Серкано, как дурак,
стоит у стола и потягивает воду. Слишком поздно осознал, что
танцевать, именно танцевать, не умеет. Гаспар обучал множеству
вещей, но среди них не было танцев и галантного поведения. С
последним помогли репетиторы, но и они не утруждались
хореографией.
Вот и остаётся, что любоваться Октавией и желать
смерти любому мужчине, что осмелится приблизиться к
ней ближе, чем на метр. За исключением герцога.
Ревновать женщину к её отцу, это уже слишком. Впрочем, как и
ревновать ту, которая к тебе равнодушна.
Вода холодная, с привкусом яблока, чьи дольки плавают в графине.
Стол ломится от изысканных блюд, включая островные, что смотрятся
весьма… экстравагантно. Однако желудок отказывается принимать еду
после ночи запоя. С каждой секундой Серкано всё сильнее ощущает
себя чужим.
Годдард вернулся переодевшись и сразу попал в окружение
щебечущих девиц. Всё-таки в нём есть нечто такое, хищное и зрелое,
что привлекает женщин с первого взгляда. Чего нет в Серкано.
Странно, все говорят, чтоженщины любят безрассудство,
но умалчивают, что только в отношении романтики.
Погруженный в мысли даже не заметил, как Октавия передала отца
придворной даме и подошла к столу. К Серкано.
— О, господин Креспо не любит танцевать?
Серкано вздрогнул и почти пролил воду, во время глотка. Пара
капель сорвалась на рубашку, но та всё равно изрядно пропиталась
потом. Торопливо поставил стакан на стол и натянуто улыбнулся.