Серкано с рычанием развернулся на месте, всем телом ускоряя и
усиливая удар. Острие рапиры пробило грудь с такой мощью, что гарда
сокрушила кости. Бандит по инерции переломился пополам, выпучив
глаза и распахнув рот. Серкано, продолжая разворот, свободной рукой
ухватил за плечо и швырнул в подбегающую двойку. Тело соскользнуло
с клинка и обрушилось на товарищей, один увернулся, но только
затем, чтобы пропустить укол рапирой. Острие пробило живот и
рванулось вверх с влажным треском.
Последний, вереща, на четвереньках пополз к кустам, весь
перемазанный кровью. Серкано даже не посмотрел в его сторону,
побежал по дорожке к бальному залу. Свет фонарей мелькает, сливаясь
в единую полосу, но дверь впереди распахнута настежь. Враг внутри и
только Господь знает зачем они явились. Уши, через гул крови и
грохот сердца, улавливают лязг стали.
Подошва ударилась о первую ступень, когда в проходе показалось
знакомое платье. Октавию ведёт бандит, прижав нож к белоснежному
горлу. Смотрит на Серкано круглыми от ужаса глазами.
— Отпусти её. — Прорычал гвардеец, едва сохраняя
самообладание.
Бурлящая ярость распирает тело, переполняет мышцы желанием
убивать. Затмевает взор алой дымкой, а может это кровь попала в
глаза.
— Нет-нет, мой дорогой, иди с ней дальше. — Следом за
разбойником вышел улыбающийся Годдард, слегка поклонился, разводя
руки. — А ты, стой, где стоишь и я обещаю, вы оба будете жить.
— Тварь...
— Обидные слова, от такого благородного господина. — Годдард
улыбнулся и махнул за спину.
На лестницу вышли оставшиеся бандиты, волокущие оглушённого
Фера. По лбу и виску торгаша струится кровь, голова безвольно
болтается.
— Чего я ждал от пса антипапы. — Прорычал Серкано, стискивая
рукоять рапиры до хруста, с острия, мелко дрожащего, срываются
капли крови. — Надо было зарезать тебя сразу.
— Момент упущен, моншер. Конечно, ты можешь напасть на нас, но
тогда милая Октавия обзаведётся второй улыбкой. Не такой
прекрасной, даже жуткой, но от уха до уха.
— Я тебя найду. — Прорычал Серкано.
— Буду ждать. Наша шутовская дуэль только раззадорила
аппетит.
Годдард нарочито медленно прошёл мимо застывшего Серкано,
щёлкнул пальцами, и остальные последовали за ним. Парень задрожал,
когда мимо повели Октавию, загляну в божественно прекрасное лицо,
но глаза девушки закрыты. Губы сжаты в тонкую линию, а ладони
бессильно сомкнуты на запястье бандита. Нож натягивает нежную кожу,
вот-вот выступит рубиновая капля.