Когда Скворци указал пальцем на склад, Серкано прибавил шаг. На
ходу доставая рапиру и скалясь. У двойных дверей дремлет сторож,
заметив чужаков, вздрогнул и нелепо дёрнул корпус, за малым не упав
с бочки, на которой сидит. Сощурился, вглядываясь... кровь
отхлынула от лица, сделав землисто-серым. Развернулся, закричать,
ухватившись за ручку двери, и рухнул на колени.
Остриё рапиры высунулось из груди, провернулось и выскользнуло с
омерзительно влажным звуком. Скворци сглотнул колючий ком: идея
примоститься к влиятельному господину, ещё пару дней тому
казавшаяся гениальной, теперь выглядит большой ошибкой. Нет, он был
готов наблюдать смерти и косвенно становиться их причиной, увы, мир
таков. Однако сейчас ватиканец ведёт себя скорее как дикий зверь,
готовый при случае, загрызть и Скворци.
Тем более причины у него есть.
— Обязательно было убивать? — Осторожно, умирающим шёпотом
спросил парень.
— А зачем ему жить? — Серкано отряхнул рапиру и взялся за
дверь.
— Он мог знать то что вам нужно...
— Знающих сторожить не ставят.
Рывком распахнул створку и в лицо дохнул каменной крошкой и
потом. Склад заполнен гранитными блоками, из которых, судя по
инструментам и готовой продукции, откалывают плитки для дорог в
новом порту. На Серкано разом уставились дюжие работяги, покрытые
каменной пылью с головы до ног и похожие на ожившие римские статуи.
Косые лучи света пробиваются через грязные окна под потолком и
падают людей, теряются меж блоков и подсвечивают пыль.
— Так-так, — протянул Серкано, поигравшая рапирой и шагая к ним,
— у меня плохое настроение, так что у вас есть выбор. Честно
ответить на мой вопрос или умереть в муках.
— А если ответим, вы нас пощадите? — Прогнусавил кто-то, сложно
разглядеть за спинами рабочих.
— У меня плохое настроение. — Прорычал Серкано и походя полоснул
ближайшего по животу.
Мужчина завопил, рухнул на колени, прижимая руки к брюху и
силясь удержать содержимое. Багряно-чёрная кровь смыла белую крошку
и разливается по полу, под визг, переходящий в стон отчаяния.
Скворци, стоящий в дверях, переломился пополам, исторгая под ноги
мутный желудочный сок и содрогаясь от спазмов. Рабочие-еретики
попятились, хватаясь за молоты и долота, нервно переглядываясь.
— Убьёшь всех и ничего не узнаешь! — Вновь прогнусавил
неизвестный.