Я был расстроен, не понятно отчего. Я приоткрыл окно, на котором красовались прозрачные узоры, накинул пальто на спинку кресла, уселся в него, закинув ноги на другое, и погрузился в мысли. Я был словно тень, призрак, волнующий и прекрасный, появившийся из ниоткуда и исчезнувший в ночи.
А они что? Нет, они все были прекрасны, бесспорно. Любая девушка таит в себе нечто исключительное. Я с огромным трепетом отношусь к этим созданиям. Они легкие, веселые и поразительно утонченные. Но когда принцессы превращаются в неуправляемые и неуклюжие туловища, теряется весь шарм. Поэтому сейчас они мне были отвратительны. Нет, на них плевать. Она. Она чем-то зацепила меня. И она ушла, как это обычно бывает. Мне тоже следовало бы уйти.
Девушки поразительны, необыкновенны. Но тонуть в них с головой – самый отчаянный поступок в жизни любого мужчины. И ведь чувства не назовешь мышеловкой, потому что сыра предостаточно, да и есть можно сколько угодно. С другой стороны, она, так или иначе, захлопывается с чудовищной силой.
Однажды, будучи студентом, я влюбился. А может это была и не любовь, черт его знает. Но я испытывал нечто необычное к девушке, которую придумал. Не буквально, конечно, но на самом деле она не была тем человеком, которого видел я. Мы были счастливы вместе, как мне казалось. Я считал, что нашему союзу время – не чета. А она только наслаждалась всеми плодами заботы и внимания, пока я пытался ужиться с мыслью о ее исключительности. Обманывал ли я себя? Отчасти. Обманывала ли она меня – определенно. Итог один – я был обманут и остался ни с чем, кроме ненависти к себе.
После нее я видел в каждой девушке что-то необыкновенное, приятное и манящее. Хотелось снова отдать себя в распоряжение чувств и не думать ни о чем. Но не получалось. Каждая мысль о бесконечной счастливой жизни с очередной прелестной девушкой грубо прерывалась пониманием того, что всему есть конец. И может не все лгали, предавали и уходили сами. Но уверенности в том, что я найду ту заветную «единственную» уже не осталось.
Я продолжал пить, мне не нравилось ничто здесь, кроме прохлады, и я должен был покончить со всем этим цирком. Как бы я ни любил девушек, их природа была непонятна мне. Я мог влюбляться и страдать, потому что делал это целиком, безрассудно и искренне. Если же не влюблялся, то вел себя, как последняя скотина. Наверное, это привычное дело для людей, даже упорядоченные и оправданные годами каноны. Но мне это было не понятно. Я жил где-то в мире иллюзий. А встречаясь с реальностью, я не мог расстаться с бутылкой.