― Хоть убей, ничего не помню…
О себе старик рассказывал мало и
неохотно: когда-то давно он был учёным, отправившимся в соседнее
государство в поисках новых знаний. Напавшие на караван разбойники
продали его в рабство. Бедняга сменил много хозяев, но однажды ему
удалось сбежать и, в конце концов, осесть здесь. Он уверял, что вот
уже много лет торговал лечебными травами и безвредными настойками,
рецепты которых хранил с молодых лет. Но я понимал, что Шань темнил
― не раз слышал по ночам, как мой спаситель ругался у порога с
подозрительными «гостями», а, закрыв за ними дверь, довольно прятал
деньги в старый горшок…
Не надо было быть провидцем, чтобы
понять ― чудак торговал не эликсирами от кашля, а кое-чем покрепче
и опаснее. Удивляло другое ― он не прятал от «чужака» свои
сбережения, и я не удержался от вопроса.
― Знаю, ты не предашь старика,
Ван, ― он смотрел с непонятной нежностью, странно
улыбаясь, словно родному, и от этого на душе становилось
тоскливо и холодно. В отличие от «благодетеля», я не был так уверен
в собственной порядочности… В этот момент стало ясно, что у бедняги
не всё в порядке с головой, ведь ещё совсем недавно Шань
меня не узнавал, гадая, кого же подкинула ему затейница-судьба…
На восьмой день после того, как я
очнулся в доме старика, он разбудил меня среди ночи, сунув в руки
горшок с деньгами и свёрток, заставив спуститься в подпол…
Уже тогда тело начала колотить
нервная дрожь, и я решил остаться рядом с ним. Но Шань сердито
отбил эти слабые попытки к сопротивлению, сказав, что «помочь ему
раненый Ван всё равно не сможет ― ещё слишком слаб. Да и всё это ―
не более чем простая предосторожность»…
Пришлось сидеть в темноте на груде
овощей, сжавшись в комок, ожидая, когда старик закроет дверь и,
шаркая старыми соломенными тапками, выпустит «Вана» из подпола. Но
раздавшиеся шаги были уверенными и тяжёлыми, а ругань и грохот
переворачиваемой нехитрой мебели говорили о том, что с Шанем что-то
случилось.
― Значит, очень скоро грабители
доберутся и сюда… ― как мог, закопал горшок с деньгами и свёрток
среди овощей, снова приготовившись к смерти, ведь надежды остаться
в живых не было. Но, порыскав, преступники ушли, и, немного выждав,
я осторожно поднял крышку подпола. Сделать это было нелегко ― как
оказалось, ушлый старик взгромоздил на неё сверху корзину с
бельём.