— Нет, у меня слишком много дел. Так что развлекайся без меня, —
говорит она, на что Брюс кивает, принимая отказ Занни.
Уже после ухода Брюса, Затанна переоделась в обычную, ничем не
примечательную одежду, смыла с себя весь грим и пошла разбираться с
текущими вопросами со своим импресарио, забыв надеть обручальное
кольцо, которое осталось в шкатулке.
***
Переулок за театром, где сегодня случился аншлаг мало чем
отличался от многих подобных темных, сырых и крайне неприятных
мест, что были разбросаны по городу Готэм. Пожалуй, единственным
отличием было то, что это место было немного чище, чем остальные
переулки за счет того, что дирекция театра весьма внимательно
следила за этим. Впрочим, для притаившейся в тени девушки лет 17-18
в обтягивающем костюме, маске и очками с желтыми линзами от этого
было не горячо не холодно. Ей, пережившей немало всякой «грязи» за
свою короткую жизнь, на реальную грязь было откровенно все равно.
Грязь ведь не будет избивать тебя за то, что ты слабее? Или пускать
по кругу, за то, что кому-то задолжал? Или обижать тех, к кому ты
небезразличен? Грязь безобидна. Селина Кайл знала это точно.
Впрочем, сегодня ее цель не имела к грязи никакого отношения.
Один из наводчиков скинул ей информацию о том, что в гримерке
новоявленной иллюзионистки есть шкатулочка с драгоценностями на пол
ляма общей стоимости. Селина не очень верила в подобную оценку, но
учитывая, что Затара одна из старых семей Готэма, полагала это
возможным. В конце концов, там точно найдется что-нибудь достаточно
ценное.
Недолго думая, она спрыгнула с лестничной площадки, на которой
сидела все это время и спустилась к черному входу театра, который
оказался открыт. Селина улыбнулась. Наводчик не подвел. Все шло по
плану. Открыв дверь, Селина вошла внутрь и стала продвигаться в
сторону нужной ей гримерки. Коридоры были пустынны, а фокусница
должна была сейчас быть в кабинете директора театра и, по
совместительству, ее импресарио.
Вот нужная дверь. Селина открывает ее и входит в полутемное
помещение. Она включает свет и осматривается. «Мда. Везет же
некоторым. Мне бы такую гримерку», — с легкой завистью подумала она
и пожала плечами. В конце концов ей то какое дело, каким образом
человек продает себя? Тем более, когда у него есть деньги на всякие
побрякушки, что спрятаны в ящике трюмо.