Они вышли из камеры, пройдя метров двадцать по светлому пустому коридору, свернули направо и почти сразу уперлись в огромную титановую дверь. Буров возглавлял отряд и, поравнявшись с дверью, остановился и обернулся к девушкам и парню.
– Ребята, если кто-то из вас хочет опять поиграть в «Зарницу» или сымпровизировать что-нибудь еще, то сейчас самое время сказать об этом, – объявил он, разглядывая напряженные лица молодых людей. – Я уважаю ваш юношеский максимализм. Но в настоящий момент он, к сожалению, расходится с моими задачами. В основном, конечно, это касается Карины Гарифовны. Она в любом случае уйдет со мной. А вы – останетесь здесь. За суперпрочной дверью, сделанной то ли из титана, то ли из какого-то сплава, этот самый титан содержащего. Будете дожидаться Викторию Викторовну. А Виктория Викторовна – человек, говорят, серьезный! Да, Дмитрий Сергеевич?
– Очень серьезная женщина, – заверил Дима, – женщина-загадка.
– Женщина-бронепоезд, – пробормотал Глеб. Затем торжественно сказал Бурову: – Я, Глеб Василевич, клянусь, что впредь никогда в жизни не допущу подобной импровизации и уж тем более никаких «Зарниц».
– Чудно, – кивнул Давид и посмотрел на Валю.
– Я тоже, – буркнула та.
– Ну вот и славно. Тогда вперед, – улыбнулся Буров.
Он открыл дверь и переступил порог; компания устремилась за ним, и через секунду они обнаружили себя в большом (по сравнению с той камерой, где их заперли) помещении, представлявшем собой некую смесь ресепшен и холла. По правую руку от них располагались несколько рабочих мест; сейчас два из них занимали мужчины в одинаковой темно-синей форменной одежде, видимо, охранники, оставленные Рори присматривать за пленниками. Руки мужчин были заведены назад и прикованы наручниками к поперечным перекладинам одинаковых офисных стульев. Один из охранников, помоложе, встретил компанию грубой ухмылкой.
– Вы еще пожалеете! – выкрикнул он и злобно посмотрел на Давида.
– Благодарен вам, мой друг, что даже в такой, скажем откровенно, непростой ситуации, несмотря ни на что, вы остаетесь апологетом вежливости и обращаетесь к моей, безусловно, скромной персоне на «вы».
– Да я не к тебе вовсе, а ко всей вашей группке обращаюсь, – процедил сквозь зубы охранник и добавил, немного подумав: – Носастый хрен!
– Ну что ж, тогда я забираю свои слова обратно и прощаюсь с вами, мой друг, оставляя вас с коллегой в таком, прямо скажем, не самом динамичном состоянии. Знаю, что не далее как завтра ваши друзья, возглавляемые неким Рори, а может быть, даже Викторией Викторовной, безусловно, освободят вас.