При упоминании Виктории Викторовны молодой охранник побледнел, а его коллега нервно дернулся, но оба не проронили ни слова. Буров, отдав им должное небольшим уважительным полупоклоном, покинул помещение, и ребята послушно последовали за ним. В коридоре теперь шедший первым Хоченков вдруг замер от какой-то внезапно посетившей его мысли, поэтому сначала Буров, а затем и все остальные уткнулись в его широкую спину. Дмитрий медленно повернулся и посмотрел на Давида.
– У них камеры натыканы везде, – пробормотал он.
– Видел, – ответил Буров. – Из-за этого ты создал паровозик, друг мой?
– Ага, – нервно ухмыльнулся он, – гнаться будут.
Буров задумался, разглядывая бегавшие глазки Хоченкова. А потом невозмутимо сказал:
– Пусть гонятся. Может, повеселимся.
В итоге через три минуты они стояли напротив аэротакси, все-таки дождавшегося Бурова. Давид кивком пригласил ребят занять места в салоне, а сам повернулся к Дмитрию, который ни на шаг не отставал от их маленькой группы.
– Ты свободен, брат, – улыбнулся ему Давид.
Тот лишь кивнул в ответ и еще сильнее завращал глазами, неотрывно глядя на припаркованный аэромобиль. Буров протянул ему ладонь и, отметив крепкое рукопожатие Хоченкова, уточнил:
– У тебя по приставам, кроме алиментов, висит еще штраф за превышение?
– Ну да. Разок только поймали. Я знаю все их камеры и ловушки.
– А что гоняешь-то? – поинтересовался Давид.
Дима уставился на него в абсолютном непонимании вопроса. По всей видимости, езда с превышением скорости была его совершенно естественным состоянием. Буров, так и не получив ответа, направился к аэротакси, но чуть-чуть не дойдя до него, повернулся и снова посмотрел на Дмитрия, который и не думал двигаться с места.
– Дима, – сказал ему Буров, – ты бросай эту чушь.
Давид кивнул в сторону серой громады здания, из которого они только что очень удачно выбрались.
– Ты прирожденный гонщик. Есть полупрофессиональная лига. Знаешь же наверняка. Туда вход стоит пятьдесят тысяч и свое авто. Гонки каждую неделю. Треки по всей стране. Хватит валять дурака. Ферштейн?
Буров подошел к аэротакси и сел на ближайшее к пилоту место.
– Куда летим, начальник? – спросил его водитель.
Давид, не отвечая, продолжал смотреть на Хоченкова сквозь темное солнцезащитное стекло машины. Взгляд Дмитрия впервые за все время их взаимодействия был абсолютно четко сфокусирован на окружающей его среде. Хоченков глядел на правое крыло аэротакси и улыбался.