Небольшая зеленая ящерица ловко взбежала на плечо
кирасы, устроилась в нагретой солнцем вмятине, остановилась,
прислушиваясь не то к гневным завываниями оскорбленного ветра, не
то к далеком топоту тяжелых ног. Ее приплюснутая треугольная голова
повернулась, зоркие глазки скользнули по окрестностям. По белеющим
в выжженной солнцем траве костям, по торчащим тут и там ржавеющим
доспехам, по взметнувшемуся к небу копью со знаменем. Если в том
крохотном гниющем кусочке выцветшей ткани кто-то мог еще распознать
знамя.
Что-то привлекло внимание ящерицы и
она, не обращая внимания на дующий прямо в мордочку ветер, вновь
нырнула под косу, чтобы через мгновение выскочить с другой стороны
и ловко взобраться на отполированный дождями и самим ветром белый
череп. Лапки скользнули по кости, тонкие коготки оставили на
отполированной белой поверхности несколько неглубоких царапин,
треугольная голова поднялась, глаза-бусинки уставились в подошву
опускающегося сапога. Ящерица ловко соскочила в траву за мгновение
до того, как стальной ботинок с хрустом превратил череп в пыль.
Ветер
бессильно завыл, глядя, как медленно оседает белая взвесь. Он
бросился ближе, нашел чудом уцелевший кусок затылка с отросшими на
нем волосами и длинной тугой косой, перевязанной выцветшей красной
лентой. Зарылся в волосах. Не так удобно, но все равно играть
можно. Как же хорошо, что и волоски и коса намертво прилипли к
кости. А этот громила чуть не испортил все! Ветер гневно поднялся,
подхватил еще не осевшую белую костяную пыль и швырнул ее в спину
замершему человеку в странной покрытой шипами
броне.
Человек
не обратил на ударившую его в спину пыль никакого внимания,
остановился, воткнул в землю острие огромного странного плоского
меча. Щелкнув позвонками, повел шеей в вправо. Не снимая стальной
покрытой шипами перчатки, приложил руку к шее слева, с силой
надавил, и с наслаждением скривился, слушая жалобный хруст
позвонков. Довольно хмыкнул, прищурился, глянув на стоящего перед
ним человека. На, покрытом клочками серой бороды, лице появилась
снисходительна улыбка, переросшая в злобный, звериный оскал. Тело
наклонилось вперед, словно начало падать, но стальные ботинки
подняли тучу пыли и человек побежал. Уже делая шаг, он, не глядя,
выбросил руку в сторону, хватая воткнутый в землю меч. Издав не то
клич, не то устрашающий вопль, он прокрутил меч над головой,
набирая скорость, стремясь если не разрубить противника, то
затоптать его.