Я встретил
его обворожительной улыбкой. Я надеялся, что то, что проступило на
моих губах было обворожительно, но видимо лекарь уже настолько
намучался со мной, что улыбка с ним не работала. Он остановился,
всмотрелся в мое лицо, сморщился, покачал головой и протянул мне
кружку.
-
Пей!
Я и не
подумал ее взять. Несколько капель перевалили через край и унеслись
вниз, а носа моего коснулся чудовищно крепкий аромат заваренных
трав.
- Это
обязательно? – я тоже поморщился, представив, как мне придется
выпить то, что и нюхать невозможно.
- Пей! –
настойчиво прохрипел доктор, придвигая кружку ко мне.
Еще несколько
капель выплеснулось на пол, запах вновь ударил меня по носу. Я живо
представил, как эта мутная дурнопахнущая жидкость прокатывается по
языку, проваливается в глотку, обжигает желудок, смешивается с его
содержимым, впитывается в кровь становится частью меня и
отодвинулся.
- Я не буду
это пить, - я покачал головой и снова улыбнулся лекарю.
Лекарь тихо
выругался, сжал зубы, отчего неприятное лицо его стало квадратным.
Он оглянулся на Елизара, высокомерно скривив физиономию, мол я же
говорил. Он слишком сильно увлекся собственным превосходством,
наклонил кружку так, что жидкость полилась на пол, но он не обратил
на это никакого внимания. Его пухлые губы тронула едва различимая
улыбка, спина распрямилась, плечи расправились. Он был горд собой,
словно смог доказать что-то, кому-то очень важному. И не просто
доказать, а унизить, начисто лишив того возможности, даже
возразить. Вот только собеседнику его не было до этого никакого
дела.
Елизар
выступил из тени.
- Доброе
утро, Михей! – улыбнулся он, поджигая от свечи лучинку и от нее
лампу. – Как самочувствие? Выспался?
- Да какое у
него самочувствие, - сплюнул забывшийся лекарь, спохватился,
выругался, растер носком сапога что-то в темноте. Покосился на
смотрящего на меня Елизара и продолжил, все с тем же превосходством
в голосе: - Ты разве не видишь, что он из бреда так и не вышел.
Понимаешь, Елизар, еще вчера он лежал и тихо стонал. А два дня
назад он и не стонал. Три же дня назад он и не дышал почти. А когда
вы его из Стожка привезли, я думал ему на кладбище место. Да там
ему место и было. Он был больше мертв чем жив. Потом он оклемался,
даже глазами крутить стал, мычал чего-то, но тут пришел князь, с
серьгой и кольцами. И все, после этого парень три дня умирал. Я уж
думал не встанет. Он дышать переставал раз пять. Потому не могу
тебе ничего сказать. Тело его молодое, сильное и с раной
справилось. Про магию не скажу, не знаю. Она быть может и убьет
тело, но с ней я сделать ничего не могу. Он вот так подскакивает,
сидит крутит глазами, потом падает и затихает. Лежит так с час, а
потом вновь подскакивает. Иногда мне удается его напоить, но чаще
нет. Знаешь, Елизар, мне за эти дни начало казаться, что его не
хотят видеть у себя ни демоны, ни боги.