Я всегда был невысоким и худощавым — наследственность. Само
собой, это сказывалось на физической силе, но я очень рано усвоил:
в бою сила — не главное. Куда важнее ловкость и подвижность. Мне в
своё время развить их оказалось проще, чем здоровенным
неповоротливым бугаям. Но самое важное — умение и навыки, а уже они
приобретались никак иначе, чем в долгих и упорных тренировках.
Только вот все те тренировки,
кажется, пропали зря. Это тело было не просто мелким и тощим — оно
было дохлым. А ловкостью даже и не пахло.
— Вот зараза, — выдохнул я, ковыляя
прочь из зала для рукопашной борьбы.
Любезные товарищи по обучению,
кажется, решили, что моё блестящее выступление на прошлом занятии —
случайная удача из тех, что порой перепадают дурачкам. И отыгрались
по полной, чтобы не зазнавался. Настоящий Руто, наверное, уже бы в
обморок грохнулся от боли. Честно говоря, я и сам на одной силе
воли держался.
Я остановился отдышаться, прислонился
спиной к стене, а потом и вовсе сполз на пол. Поправил съехавшие
набок, но чудом уцелевшие очки. Собраться, солдат! Взять себя в
руки!
Твердящий вышел из зала, скользнув по
мне равнодушным взглядом — таким же равнодушным, каким наблюдал,
как десяток здоровенных лбов избивает меня прямо посреди его
занятия. С педагогикой у них тут явно всё печально.
Чёртов Йорф. Мало того, что все эти
два часа усердно притворялся, будто не знает меня, так ещё и бросил
в таком состоянии… Стоп, стоп. А разве он обязан нянькаться? Да и
вступись он за меня посреди тренировки — ему бы тоже наваляли от
души, только и толку. Кто я ему? Какой-то дальний родственник да
товарищ по комнате. Недостаточно веские причины, чтобы что-то
требовать. К тому же, грешным делом, угораздило нагрубить ему,
когда он полез с расспросами о моём неожиданном успехе на прошлом
уроке…
— Так это ты разворотил тренировочное
поле?
Я поднял голову и обнаружил, что до
сих пор сижу на полу, привалившись спиной к стене. Незнакомая
девушка с длинными тёмными волосами склонилась надо мной,
беззастенчиво разглядывая, будто диковинку какую. Хотя на мой
взгляд, на диковинку больше тянула она сама. Начать хотя бы с того,
что на холодном гранитном полу стояла босиком. Из пары
желтовато-карих глаз на меня смотрел только один; второй же заметно
косил в сторону. А ещё на ней красовалось платье такого же цвета,
что и на только что отметелившем меня Ржаке — бирюзовое с серым, а
из-за пазухи почему-то торчал длинный стебель некого засушенного
растения. Точнее, из декольте. Прямо из ложбинки между…