Потянулись долгие недели одиночества и боли. Хенк приходил ко
мне в камеру каждый день и вымещал зло. Затем меня подлечивали, и
всё повторялось по кругу.
В то время мне казалось, будто я схожу с ума. Идеальная тишина
камеры, случайное время между кормёжкой, боль. Это могло сломать
многих. Но я держался. Каждый раз, когда Хенк появлялся в камере, я
первый бросался на него, чтобы хоть раз заехать по лощёной морде
аристократа.
Сначала мои нападки его веселили, позже начали вызывать
раздражение, что вылилось в ещё большие побои.
— Думаешь, я тебя не сломаю? — спросил Хенк после очередного
посещения, — Ошибаешься, ещё и не таких ломал...
Сил на то чтобы ответить ему у меня не осталось, я просто прожёг
его взглядом, и этого хватило, чтобы аристократ ушёл, а его место
занял молчаливый Вечный, от которого я всё ещё не услышал ни
единого слова.
От сумасшествия меня спасала Юри. Единственная с кем я мог
поговорить. Да, ИИ не дотягивала до живого собеседника, но когда
рядом нет вообще никого — это не самая плохая замена. К сожалению,
я не мог держать её активированной постоянно. Приходилось время от
времени выключать ИИ, так как моей естественной выработки эора не
хватало на постоянное поддержание её в рабочем состоянии.
В эти моменты мне было особенно одиноко. За всё время
проведённое в камере, я успел изучить её полностью От небольшой
зазубринки на полу, до чёрной кляксы на стене. Я знал каждый
миллиметр и каждую особенность своего узилища. К сожалению,
выбраться и убежать возможности у меня не было. Да и далеко ли я
убегу с проклятыми браслетами на запястьях.
Как только я попаду в запретную зону, мои руки превратятся в
обугленные головёшки, а мозг вскипит. В целом, не самый плохой
способ уйти из жизни, но я твёрдо пообещал себе, что стану сильнее
и даже целый аристкратический дом не сможет со мной тягаться.
Глупая надежда, но именно ей я тогда уговаривал себя
держаться.
По прошествии многих месяцев, Хенк начал появляться всё реже и
реже. Сначала он сократил свои визиты до нескольких раз в неделю,
потом до раза — двух в месяц, а сейчас вообще забыл о моём
существовании. Два последних месяца я не видел ни единой живой
души. Один раз в день небольшая щель в двери отъезжала в сторону и
кто — то забрасывал дневной паёк в камеру. И всё! Обо мне просто
забыли.