Существо открыло рот, капая на пол концентрированной энергией
вместо слюны и сделало шаг вперед, прямо в контур пентаграммы,
который едва заметно дрогнул, не в состоянии удержать что-то
настолько могущественное.
Марианн медленно завалилась на бок, чувствуя, как угасает её
зрение и в то же время, улавливая последними вспышками сознания
тёплый, мягкий свет, который однажды уже видела. После аварии. В
тот день, когда они с семьёй ехали отдыхать к озеру и весело
перешучивались. Тогда переднюю часть машины за считанные секунды
скрутило и смяло, словно под прессом. Всё то время, пока Мари была
без сознания и в плоть до пробуждения на земле, поодаль от
переломанного флайвера, она кожей, телом, всем сознанием
чувствовала этот свет. С тех пор он иногда появлялся в её снах,
чаще всего сразу после кошмаров. Она всегда считала, что это тот
самый коридор, в который попадаешь после смерти. Думала, что просто
смогла запомнить его, коснуться и выжить.
Но беззвучная благодарность, которую она почувствовала через
тепло и покалывание в груди, не принадлежала смерти.
Мари умерла с едва коснувшейся губ усмешкой. Так вот почему её
ни разу не коснулись проклятие чёрных, подавляющих волю,
линий...
Она считала, что в тот день, во время аварии, причиной, по
которой она смогла выжить, была магия, и боялась, что вредила той,
кто не раз и не два спасал её.
А ведь могла бы догадаться, что мир тоже может обладать
сознанием...
— Магия с сознанием, мир с сознанием. У тебя странное мышление,
не находишь? — раздался насмешливый голос где-то в голове. Боли
больше не было. Как и света с холодом. Даже время здесь не
ощущалось и Мари не бралась предполагать секунды или часы прошли с
того момента, как она упала.
И вот в тягучей тишине, в бездне тьмы, в которую она свалилась,
откуда-то изнутри вышел вопрос, произнесённый явно не ей.
— О, великие черепахи… — только благодаря одним интонациям Мари
вдруг чётко поняла, что собеседник закатил глаза. — Кто тут точно
странный, так это ты. Выходи уже, а то так разговаривать с тобой не
очень-то комфортно.
Её резко перекувырнуло, дёрнуло вверх и пространство вокруг
преобразилось в полупрозрачно-белое. Марианн увидела свои руки, не
менее просвечивающиеся, чем вода в речке.
— Ты точно из образованных? Заторможённая какая-то, — раздалось
сзади и Мари обернулась. В общей картине размытости, синий плащ и
человек, закутанный в него, были на удивление чёткими и реальными.
Гротэр нахмурилась, не уверенная в том, как стоит реагировать.
Ситуация казалась из разряда «уснула где попало, сниться что
попало», но Марианн была уверена, что не пережила встречу с тем
паразитом. Она чётко помнила кровь, холод и отвратительный вкус
пепла, так что сомнений быть не могло. За последние годы она
научилась доверять своему рассудку.