И вот, учёная, помешанная на магии, родилась нулём, обычной
смертной, без какого-либо проблеска дара. Даже его нить
соскальзывала и осыпалась, не желая удерживать чужую память в
пустой оболочке.
Он следовал за ребёнком, оценивая обстановку, и с сожалением
понимал, что на этой территории никогда не бывал. Серость,
затхлость, практически полное отсутствие зелени и растительности,
крохи энергии, спёртый воздух. Место, в котором переродилась
девочка, оказалось практически на самом отшибе мира. Сила бога
«второго шанса», привязанная к сердцу мира, едва дотягивалась
сюда.
Он краем уха прислушивался к разговору людей, наблюдая как
растворяются чужие воспоминания. Ещё немного и девочка перестанет
быть перерождённой, став обычным ребёнком. Её мысли плыли,
покрываясь трещинками и разводами, и бог наблюдал, не зная, стоит
ли она огромного количества силы, которую придется влить, чтобы
удержать память на месте. Он даже вздрогнул, поймав привычный
холодный и надменный взгляд, но с совершенно другим цветом радужки
и насторожился, пытаясь понять, что именно его так зацепило в
рассказе слуги.
«Фейри. Они сказали, что девочка — ребёнок фейри», — тело, так и
сидевшее у огромного дерева, прошибло холодным потом. Он
сосредоточился в попытке подчинить свой неконтролируемый дар, и
собрал в кучку чужую память. Оплетя детское тело золотыми нитями,
спрятав её в кокон, он мысленно отметил место, в котором она
находится, и открыл глаза.
Судя по всему, слова о родстве с фейри были правдивыми, ведь
ничто не способно изменить цвет глаз перерождённого человека.
Зеркало души не менялось даже со сменой жизни, а у девушки
оказалась красная радужка… Однажды бог уже встречал человека со
смешанной кровью. Волосы его были белы, а глаза имели винный
оттенок, просто потому что гены настолько разных рас очень
специфически смешивались. Тогда он ещё не знал насколько ценна для
него любая кровь фейри и поэтому по-глупому потерял свой шанс.
— Только не умирай… — тихо шепнул он и, подхватив огнёвку
сидевшую на его плече, спустил её на землю. Та вздыбила шёрстку и
посмотрела со злостью и грустью одновременно. Зверёк как никто
другой знал хозяина и понимал, что именно тот собирается сделать в
очередной раз. Бог протянул руку и погладил своего единственного
друга. — Так нужно, Искра. Я постараюсь вернуться как можно
раньше.