Вернувшись домой, я прошла на кухню,
собираясь готовить, и удивилась букету роз, стоявшему в вазе. Я
наклонилась к раскрытому бутону и вдохнула сладкий аромат,
молниеносно опьянивший разум терпким удовольствием.

– Это для тебя! – вышел супруг из
гостиной.
– С каких пор ты даришь мне
цветы?
– Перестань! – потянул он меня за
руку и, обняв, поцеловал в макушку. – Я исполнил обещанное, и очень
жду ночную награду!
– Ты только ради секса мне
помог?
– Запомни, что ради секса не
помогают! Ради секса оказывают услугу! А помогают, потому что любят
и дорожат, – закапывался он в мои волосы носом и нежно целовал мне
шею.
– Главное, что ты сам не запутался в
собственной философии, что и позволило тебе цели добиться, – с
вредностью заметила я.
– Да, – отрешённо промямлил он,
продолжая меня целовать и прижимать к себе. – Хочу, чтобы завтра ты
поехала со мной в наш центр кинологии. Я им так горжусь и хочу
поделиться радостью с тобой.
– Почему бы и нет?! Я должна увидеть
и оценить, ради чего потеряла дитя.
Рассердившись на колкость, муж
выпустил меня из объятий и ушёл обратно в комнату, недовольно
хлопнув дверью, а через несколько минут отдал оттуда же приказ:
– В выходные поедем к полковнику,
чтобы отметить твоё возвращение, и отказ не принимается! Он рад,
что ты вернулась, и решил устроить праздник в эту честь!
– Какое благородство! – ответила я
тем же криком через закрытую меж нами дверь.
– В доме ты можешь изводить меня
сколько душе угодно, – показался он вновь на пороге, – но на людях
и думать не смей язвить!
– Это уж как получится! – не
сдержалась я от выплеска яда.
– Ты меня не поняла? – грозно
спросил супруг, нахмурив брови.
– Я ужин буду готовить, – тихо
ответила я, почувствовав опасность, и опустила глаза на
столешницу.
Он постоял на пороге с пару минут,
безмолвно глядя на меня суровым взором. Я же достала продукты из
холодильника и приступила к готовке, так же, не говоря ни слова, и
не смотря на него, а только чувствуя напряжение в воздухе. Когда
муж ушёл, я выдохнула. Мне нравилось играть ему на нервах, но я,
как и прежде, слегка трусила перед ним, особенно после физической
агрессии, проявленной им ко мне до тюремного заключения.
– Если Вы боялись супруга, зачем же
лезли на рожон? – спросил я майора, пытаясь понять её логику.
– Потому что понимала, что завишу от
него, и меня это бесило. Мелкие пакости в виде укоров были
маленькой местью, что я могла себе позволить. Мне хотелось сделать
ему больно, и я заставляла его переживать.