— С тебя две серебрушки, — сообщил он и, не дожидаясь ответа,
скрылся на кухне, откуда спустя полминуты вернулся с солидной,
литров на пятьдесят, бочкой.
Пузатая и потемневшая от времени, она своим появлением произвела
настоящий фурор.
Мои бойцы, ограниченные «сухим» законом, с тоскливым вожделением
пожирали бочонок глазами, а вот во взглядах стражников читалось
лишь радостное предвкушение. Узнав о подарке, они зашумели,
посмотрели на меня и синхронно подняли кружки к потолку.
Гордый обладатель жёлтой полоски на рукаве кивком указал на
свободное место за их столом, предлагая присоединиться к веселью,
однако я отрицательно покачал головой. Как известно, с утра выпил —
весь день свободен, а у меня на сегодня были большие планы. И столь
ранняя попойка в них точно не входила.
Мой отказ не стал поводом для печали. Стражники быстро осушили
кружки и сразу же наполнили новые. Прохладное и, главное,
бесплатное пиво «смыло» усталость с их мрачных лиц — теперь они
поглядывали по сторонам с куда меньшим недовольством.
Хороший знак. С представителями правоохранительных органов лучше
поддерживать добрые отношения, но без заискивания и низкопоклонства
— как равный с равными.
Для этого сперва нужно было показать силу, что я уже сделал,
когда поставил на место командира отряда, вломившегося в лавку к
Барталомее. Уверен, о той выволочке, которую получил безымянный
пузан, судачила вся городская стража без исключения. Неудачи коллег
— это всегда прекрасный повод для сплетен.
Теперь же требовалось продемонстрировать свои добрые намерения.
И бочонок пенного подходил для этого лучше всего.
Разумеется, я не надеялся «купить» доблестных блюстителей закона
так дёшево, однако в подобных делах важна не столько цена подарка,
сколько его своевременность. Уставшие после праведных трудов
стражники не просто получили халявное пиво — они ощутили заботу… А
это куда важнее денег.
— Твой карлик жрёт уже вторую миску, — Висельник указал толстым
как сарделька пальцем на Большого, который действительно за обе
щеки уплетал густое коричневое варево. — Маленький, но
вместительный.
— Не жадничай, — усмехнулся я. — Пусть кушает — ему ещё расти и
расти.
— Единственное, что у него может вырасти — это брюхо, — сообщил
Висельник, а затем сунул мне в руки краюху чёрного хлеба и точно
такую же миску, какая была у Большого.