— Ох боженьки, госпожа, скоро ужин, а вы не готовы. Не гневите
графа, будьте покладисты, может, вернёт он вам сундуки-то ваши.
— Да, уже пора, — расстроено промолвила; догадавшись по упрямому
взгляду девушки, что сейчас она больше ни слова мне не скажет, я на
время отстала от Мэри, снова погружаясь в тягостные раздумья,
которые сводились лишь к одной мысли — побег. Вот только все мои
идеи безжалостно разбивались о суровую действительность. Знания об
этом мире у меня отсутствуют, навыков выживания в дикой природе
тоже нет. Ни денег, ни друзей, ни знакомых. Я даже не представляю,
в какую сторону мне бежать. И где можно хотя бы на время укрыться,
я тоже не ведала.
— Вы ручку держите, светлость, а то я и натянуть рукав не могу,
— недовольно проворчала Мэри, возвращая меня на землю, — вот так-то
мне вернее будет.
Спустя полтора часа, мокрая от болезненной испарины, едва
поднимая ноги, я, опираясь на плечо, как оказалось, очень крепкой и
выносливой девушки, почти благополучно добралась до шатра. С трудом
сдержав ухмылку от представшего передо мной вида, я замерла у
входа, прежде коротким кивком поприветствовав графа Лавастина.
— Присаживайся, Таллия, — спустя минуту благосклонно
распорядился мужчина, указав на невысокий табурет для меня, для
себя оставляя массивное кресло, — Мэри, жди госпожу за шатром.
— Как прикажете, господин, — подобострастно пролепетала служанка
и, низко согнувшись, попятилась к выходу.
Я же, сделав два шага, с опаской опустилась на колченогий
табурет, который тотчас жалобно скрипнул под моим скромным весом, и
беглым взглядом осмотрелась. Дядя, или кто он там был Таллии,
предпочитал даже в дороге жить в роскоши и комфорте. Коврами было
устлано всё: пол в шатре, лавка у входа, и даже сундук укрывала
дорожка с яркими узорами. Деревянная ширма с изображёнными на ней
необычными птицами напоминала мне японские мотивы. Из-за шаткой
стены выглядывал край кровати, на которой лежала шкура с белым и
рыжими подпалинами. Возле ширмы стоял небольшой стол, на нём
разместили серебряные таз и кувшин для умывания, под ними -
фарфоровый горшок с крышкой. Стол, за который меня усадили,
изобиловал тарелками, мисками, чашками, на них лежали узнаваемые
мной продукты. Увидев такое разнообразие блюд, я только сейчас
ощутила, насколько голодна и, наверняка нарушая все правила
этикета, потянулась к куску отварного мяса.