— Леди Таллия ждала, пока мой сын не придёт в себя… она сказала,
что сделает всё, чтобы Дуг выжил. Милорд, она и правда не отдаст
моего сына в чертоги?
— Не знаю, Имхейр, — честно ответил я, аккуратно поднимая жену
на руки. Девушка что-то невнятно пробормотала, забавно фыркнула и
вдруг доверчиво ко мне прильнула…
— Где на этот раз она уснула?
— В комнате у заболевшей служанки. И долго ты будешь позволять
своей жене бегать от тебя? — не скрывая улыбки произнёс Бойд,
проходя в кабинет.
— Я не насилую женщин. А Таллия... стоит с ней заговорить о
брачной ночи, начинает испуганно дрожать или в обморок падает. Я не
спешу обзаводиться отпрысками, а скоротать ночь у меня есть с
кем.
— Сесиль, — с кривой усмешкой бросил Бойд, вполголоса
проговорив, — ты знаешь, что она приказала высыпать в хлев травы,
собранные твоей женой.
— Нет, я поговорю с ней, — рвано ответил, почувствовав досаду.
Сесиль в последнее время стала капризной и требовательной, и почти
каждый вечер льёт слёзы. Таллия на обряде не издала ни звука, когда
я девушке разрезал ладонь и мужественно держалась весь вечер, хотя
была ранена. И за неделю пребывания в замке ни разу не
пожаловалась, а я знаю от Бойда, Эдны и ещё нескольких соглядатаев,
что не все рады присутствию почитательницы церковников…
— Таллия ходит в часовню? К отцу Мерфи?
— Нет, не забывай, наш священник не приветствует жестокие меры
тех, кому она служит.
— Да, ты прав.
— Так что делать с леди Таллией? Пусть спит или опять под
покровом ночи перенесёшь её в свою комнату? — с тихим смешком
проговорил Бойд.
— Все в замке уже знают?
— Не все, но боюсь, что скоро слухи пойдут по всему графству
Гэйр.
— Хм… — никак не прокомментировал насмешку друга, переводя тему
разговора, — послезавтра приезжает Гавин, надо его встретить у
лощины Ворона…
***
— Что. Здесь. Происходит? — чеканя каждое слово, произнесла,
беглым взглядом осмотрев устроенный погром. Сейчас и без того
узкий, мрачный коридор был заставлен сундуками, на них сверху
свалили ковры и гобелены. Столы и нагромождённые на них стулья и
лавки, грозились от малейшего неловкого движения рухнуть на пол.
Кровати, а вернее, то что от них осталось, подпирали разобранными
частями стены. А два массивных шкафа практически загородили проход,
и чтобы пройти в последнюю тупиковую комнату, нужно было хорошо
постараться, протиснуться в узкую щель.