— Восхитительно! — мрачно прикусив губу, поскучневшим тоном
произнесла Златка. — Это не Америка, это… Эфиопия какая-то.
Впереди показалась ограда, сколоченная из длинных жердин, в
четыре ряда поднимающихся от земли. Проехав полмили вдоль забора,
коляска остановилась перед широкими дощатыми воротами, возле
которых стоял звероватого вида ковбой, с короткоствольным мушкетом
на одном плече, и свернутым в кольца сыромятным кнутом — на другом.
Приподняв мятую шляпу над головой, он молча открыл ворота,
ощерившись в душераздирающей гримасе, означающей, видимо,
приветственную улыбку.
— Бр-р! — поежилась девушка, встретившись с откровенно
ухмыляющимся взглядом. — Мерзкий тип.
— Бывший каторжник, — подтвердил ее опасения де Брюэ.
— И зачем он вам такой?
— Работник неплохой, — пожал плечами француз. — Местные бродяги
его пуще огня боятся.
— А давайте его повесим! — загорелась неожиданной идеей
Златка.
— Мадемуазель?! — вскинулся в изумлении де Брюэ.
— Ну вот, — обиженно поджав алые губки, девушка демонстративно
отвернулась к окошку. — Сплошная скука, никаких развлечений.
Через минуту, сообразив, что попался в сети очередного
розыгрыша, француз облегченно вздохнул:
— Вы с ума меня когда-нибудь сведете.
— Признайтесь — вы поверили? — смеющимся голосом спросила
Златка.
— Вы кого угодно заставите поверить во что угодно, — согласно
кивнул головой де Брюэ.
— Вот и славно, — глубокомысленно протянула девушка и, спустя
мгновенье, неслышно пробормотала: — А повесить не мешало бы…
Коляска, подпрыгивая на кочках, пересекла пастбище и
остановилась у дальней ограды, рядом с небольшим шалашом, свитым из
ольховых веток. Перед входом сидел на корточках чернокожий
мальчуган, меланхолично помешивая веточкой какое-то варево, кипящее
в закопченном котелке на горячих углях. Чуть поодаль стоял
Костилье, опершись подбородком на ствол мушкета. При виде стройного
мушкетера, ловко выскочившего из коляски, он судорожными движениями
принялся искать на боку отсутствующую шпагу. Узрев знакомую улыбку,
он язвительно спросил:
— У нас бал-маскарад?
— У нас охота! — с гордым видом отрезала Златка и с не меньшей
язвительностью спросила, кивая на сиротливую тушку куропатки: — А у
вас?
Доминик рассмеялся, а Костилье смущенно пояснил:
— Дичь пуганая. Невозможно подойти на дистанцию выстрела.