— Ногайские… То каждый суслик ведает.
Запорожцы недоуменно переглядывались, не понимая, куда клонит
голдовник.
— Так им и надо продать! — донес свою мысль Данила.
— Кому «им»? — осторожно поинтересовался Гонта.
— Ногайцам, — охотно пояснил характерник, посмеиваясь в глубине
души.
— Ты, брат-колдун, вина хмельного лишка испил, — наконец выдавил
из себя Секач, с трудом подбирая необидные слова. — У степняков
свои табуны несметные, к чему им наши кони? Да и не привык ногаец
платить за то, что испокон веков добычей числит.
— А это как торговать, — загадочно ответил Данила. — Беи степные
слово крепко держат свое?
Вмешался Гонта, задумчиво перекатывая травинку в поджатых губах.
Испытующе прищурившись, он резко спросил:
— Удумал что?
Данила неопределенно пожал плечами, мол, есть кой-какие
мыслишки. Неожиданно его поддержал невысокий коренастый казак с
насмешливым взглядом на дубленом морщинистом лице: войсковой писарь
и казначей Голуб. Отрезав добрый шмат истекающего соком мяса,
писарь рассудительно произнес:
— За спрос в рыло не бьют. Погутарим с беями, авось и будет
толк.
Гонта вопросительно приподнял бровь, помолчал минуту в
раздумьях, прошелся заскорузлой ладонью по седеющей щетине и зычно
крикнул куда-то в темноту:
— Лисица! Подь сюда!
Послышалась возня, звук опрокинутого котелка, громкое
ругательство, потонувшее в раскатах дружно грянувшего хохота, и
через секунду запыхавшийся казак предстал во всей красе, на ходу
разглаживая в мокрых пятнах синий жупан.
— Звал, батько? — Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, словно
скаковая лошадь, Лисица быстрым взглядом окинул собравшихся.
— Бери свой десяток и разыщи улус ногайский, — приказал атаман.
— Да не абы какой, захудалый, ищи род небедный, зажиточный. Найдешь
хана…
Взгляд казака предвкушающе полыхнул на мгновение, а губы
изогнулись в недоброй ухмылке.
— Живым брать, али сразу прирезать? — перебив атамана, деловито
осведомился он.
— Тю на тебя! — осерчал Гонта. — Послом идешь, скажешь — встречи
ищем…
Боян Лисица, на удивление, не стал задавать лишних вопросов,
молча кивнул, развернулся и скрылся в редкой заросли. Через секунду
раздался переливчатый свист — условным знаком десятник собирал свою
ватагу.
В любом бою низовые атаманы казачьего войско идут во главе своих
дружин и первыми попадают под пули и вражьи сабли. В недавнем
походе на правобережную шляхту полегло немало вожаков, и их места
заняли молодые, но бывалые запорожцы. И пан Ляшко, и Лисица стали
во главе десятков…