А вот и пятый воин слова клятвенные речет. Этот точно судьбу
пытать не станет, больно уж хил и тщедушен. Ниже на полголовы и
фунтов на пятьдесят легче. Странный индеец, бледнокожий. И держится
спокойно, уверенно, хоть и самый слабый из всех полоненных. Но то
не диво — они все такие. Воины.
И тут Алексашку пробил озноб: пленник кивнул Улкаху и сделал
знак рукой. Поединок. Хотел личный письмоводитель императрицы
попросить своего друга, чтоб тот поберег противника, не калечил
(глянулся ему чем-то странный индеец), но не успел. Повернул голову
пленник, улыбнулся озорно и подмигнул ему весело. Точь-в-точь как
два года назад государыня.
И с ужасом понял вдруг Алексашка, нутром почуял охолодевшим, что
победы сегодня Улкаху не видать.
Как собственный скальп.
Глава третья
— Ваше высочество! — голос маленького господина в смешном
котелке дрожал от негодования. — Я отказываюсь работать в таких
условиях! Это просто… это… awfully # # 1!
# # 1 Ужасно, отвратительно! (англ.)
— Мистер Уатт! — ледяной тон слегка отрезвил бывшего
университетского механика, и он судорожно сдернул головной убор. —
Вы сдавали экзамен на знание языка?
Один из самых первых Указов давал на изучение русского ровно
год. Любому вновь прибывшему в Заморье. Провалил экзамен — милости
просим за дверь. В прерии.
— Прошу простить меня великодушно. — Джеймс Уатт виновато
потупил глаза. — Это от волнения… — Он с испугом покосился на свиту
хозяйки Заморья.
Свита впечатляла.
По бокам шествовали два английских мастифа: серебристо-палевый
кобель и темно-тигровая сука. При виде просителей они синхронно
приподнимали верхние губы, обнажая белоснежные клыки, и глухо
рычали. С отвисших брылей белыми ниточками тянулись слюни, едва не
касаясь мостовой; создавалось впечатление, что четвероногие
охранники только что проглотили по кроссовку, оставив шнурки на
десерт.
Пятерка телохранителей полукругом расположилась чуть сзади. В
парадных одеждах сиу, но без перьев и раскраски. С винчестерами в
руках. Но в данный момент внимание охраны отвлекало иное зрелище:
их непосредственный командир проводил отбор в свою дружину.
Четверых кандидатов постигла незавидная участь — жесткие кулаки
Улкаха оставили отметины на каждом из них. Пятый противник —
индеец-оджубей с непривычно светлой кожей — готовился к
поединку.