Поймав вопросительный взгляд принцессы,
Айлин притворно вздохнула:
– Потеря памяти.
– Потеря памяти? Как это?
– Ужасно неприятно. Я… такое чувство,
будто попала к вам откуда-то из другого мира. Вроде всё и знакомо, понятно, но
нюансы, явные для всех, от меня скрыты.
Принцесса разглядывала её по-новому, с
любопытством, если не сказать, с интересом.
– Как интересно.
– Интересно? – пришёл черёд Айлин
переспрашивать.
– Никогда раньше о таком не слышала. Так
ты поэтому коротаешь время здесь?
– Пытаюсь восстановить утраченные
нейронные связи.
– Нейронные связи? О чём вы, леди
Вейстрис.
– В нашем мозге есть специальные клетки.
Называются нейроны. Они обеспечивают передачу информации. Благодаря им мы
думаем, мечтаем, анализируем и многое другое. Именно нейронные связи отвечают
за нашу способность запоминать, говорить, двигаться. Пресинаптические нейроны
посылают сигналы и импульсы. Синаптическая щель позволяет этим сигналом
проходить. Постсинаптические нейроны эти сигналы принимают. В зависимости от
силы и частоты импульсов возникают нейронные связи. А если что-то в их работе
нарушается, человек теряет память. Как я, например.
– Удивительно. Как по мне, раз ты помнишь
про все эти… специальные клетки, то как ты могла забыть остальное.
– Это загадки мозга, ваше высочество. До
конца их никто ещё не разгадал.
Принцесса окинула Айлин взглядом с лёгкой
улыбкой:
– Вы тоже загадка, леди Вейстрис. В моём
окружении до сих пор не было девиц, рассуждающих об устройстве мозга. Где вы
всего этого набрались?
Айлин развела руками:
– Хотела бы я знать, да – забыла.
– Если вспомните, расскажите. Очень
интересно будет знать.
После того разговора принцесса Киана
выделяла Айлин из своего окружения, что вызвало одобрение дядюшки и завистливую
неприязнь других девиц, мечтающих так или иначе приблизиться к трону. Возможно
именно потому, что сама Айлин предпочла бы держаться от членов королевский
семьи подальше, её и приблизили?
Впрочем, сама принцесса ей нравилась.
Айлин с удовольствием принимала её приглашения к совместному завтраку, чтению,
прогулкам. Рядом с её величеством всегда находилась и свита из лучшего цвета
рыцарства.
Среди прочих выделялся молодой рыцарь,
младший сын Первого Маршала.
Юноше было восемнадцать. Он был красив.
Имел характерную для всех Рокастаров, внешность. То есть, высок, строен до
худобы, черноволос, синеглаз, бледен, как вампир и дерзок, как пират. Фамильные
чёрно-синие одежды необычайно шли к вышеописанной внешности. В общем, сей
сапфир выделялся даже среди других ярких драгоценностей, россыпью рассыпанных
по дворцу. Одно его появление заставляло сжиматься много женских сердечек. Ни
одна красавица не только из тех, что на выданье, но и постарше, бросали в его
сторону горячие взгляды – кто украдкой, а кто и откровенно. Однако юношу куда
больше дамских вздохов и ахов интересовали лошади, рыцарские ристалища и прочие
бранные приключения. Он мечтал о славе на бранном поле и грезил военными
подвигами.