Двор был скользкой, липкой паутиной. Но
зато здесь ни единой секунды не было скучно.
-
Будь осторожнее, – предупреждала Айлин Литнес. – Не слушай дядю. Держись от
неприятностей подальше.
– Я
так и делаю. Хотя порой это сложнее, чем хотелось. Дядя недоволен мной.
–
Кого это волнует?
– Он может отправить меня, удалив от
королевского двора.
– А ты хотела бы здесь остаться?
– Ну, я только начала привыкать к новому
месту. Не хотелось бы срываться снова и пускаться в долгий путь.
Литнес грустно вздыхала:
– Твоя забота вовсе не дядя, милая. До тех
пор, пока я хочу видеть тебя рядом с собой, можешь не беспокоиться о том,
доволен он тобой или нет.
Беспокоиться следовало об удовольствии или
неудовольствии Литнес – это Айлин усвоила. Правда, угодить ей было совсем не
трудно. Нужно было чётко выполнять приказы, чаще всего – письма. Ну, и
развлекать леди беседой.
Никто никогда особенно не беспокоился о том,
что думает Айлин и способна ли она вообще думать. Оно и понятно.
Реальной Айлин от рождения-то семнадцать
годков. Возраст, так сказать, полового согласия в данных реалиях достигнут. Но
всё, что в любом измерении любого мира способно волновать реальную
семнадцатилетнюю девицу – это любовь и молодые красавцы, которых при дворе было
соцветие.
Однако Аля в прошлой своей жизни успела
прожить сорокет. И, не то, чтобы отлично разбиралась в политике, но понять, что
именно она переписывает, оказалась способна.
Однажды Литнес послала отнести дядюшки
пергаментную бумагу, очинённые перья и чернила. Ничего удивительного в этом
нет. Королевскому Наместнику, ведущими королевские дела требуется много бумаги
и чернил. Как раз в тот момент, когда Айлин складывала принесённое перед
любимым всемогущим дядюшкой, того вызвали в королевские покои. Задерживаться
была нельзя, хотя дядюшка явно разбирал какую-то важную кореспондецию.
-
Никуда не уходи, - строго велел Альбус. – И смотри, чтобы в моё отсутствие
никто не подходил к моим бумагам. Ты поняла?
-
Конечно.
-
Это важно.
Как только дверь за «дядюшкой» закрылось
Айлин, подчиняясь голосу любопытства, сунула свой нос куда не следует – прямо в
свиток.
«Дорогой
мой друг, – гласили строки, которые Айлин прочитала, застав свиток
раскрытым на столе. – С прискорбием
сообщаю тебе, что на все требования нашего государя к своему брату вернуться к
законной жене, Ингард Даркфэйтский ответил отказом. Зная о том, что Орден и
Святые Рыцари, так же, как дом Монтэйнов, крайне недовольны подобным течением
дел, король, с одной стороны, изо всех сил пытается задобрить наших людей
щедрыми пожертвованиями, а с другой, дорогую Литнес Мейегард продолжают держать
во дворце, пусть почётной, но заложницей.