– Я предлагала Клио уйти туда, когда… ты знаешь, когда все
случилось. Она не захотела.
Морриган кивнула – иного она не ждала.
Леди Ворон, довольная произведенным эффектом, упорхнула к
Доминику – производить впечатление уже на него. А Морриган ждали
дела – конкурирующие лорды и отказники.
Покинув комнату, она услышала звонкий, заразительный женский
смех, совершенно ей незнакомый. Рука потянулась к плеть-молнии на
поясе. Морриган закатила глаза, досадуя на саму себя. Чужой смех,
несомненно, серьезная угроза. И все же натренированные за годы
инстинкты не позволяли ей расслабиться. Она ничего – и никого – не
упустит.
Грациозная как кошка и тихая как мышь, она прокралась к двери,
ведущей в библиотеку.
У окна над книгой склонились двое. Дэмьен и сидящая на
подоконнике девушка, в которой Морриган с изумлением узнала
Аду.
«Серьезно? Это она сейчас смеялась на всю библиотеку?»
С первого дня знакомства Морриган считала Дэмьена замкнутым и
нелюдимым. Однако он успел практически подружиться с Клио, называл
Файоннбарру приятелем, мило беседовал с Саманьей, Аситу… и вот
теперь еще и с Адой. Компанию ему составлял кто угодно, но только
не Морриган. Он избегал лишь ее. Почему?
Ада оторвала от книги разрумянившееся лицо.
– Я предупреждала, что не сильна в древнеисландском.
Морриган уже успела забыть, как звучит ее голос – тоненький,
почти детский.
– Мне нравится твоя трактовка, – посмеиваясь, признался Дэмьен,
– но давай все-таки ближе к сути.
– Ладно. Vargdropi – это что-то вроде «сын человека,
объявленного вне закона». Сын изгоя. Преступника. Но такой перевод,
скорее, официальный. М-м-м… юридический.
– А не такой официальный?
– Детеныш волка. Волчонок.
– Не понимаю.
– Поймешь. Ты очень умный.
Ада осеклась – язык явно опередил ее мысли. Она стремительно
пунцовела, взгляд бегал из стороны в сторону. Морриган тихонько
хмыкнула, наслаждаясь представлением.
– В общем, дальше использовано слово vargham.
– Как я понимаю, два этих слова связаны.
«Действительно, умник. У них же один корень!»
– Да. Taka á sig vargham в переводе – «носить волчью шкуру». Ну…
в переносном, конечно, смысле. Это значит быть волчьим, диким. Если
не ошибаюсь, здесь как раз и говорится о состоянии, которое
называется берсеркган… берсеркгер…
– Berserkergang… Берсеркерганг[1], –
рассеянно подсказал Дэмьен.