Ну уж нет. Нет, Балор тебя забери!
«Это все Пропасть. Она со всей этой своей вседозволенностью так
на меня действует».
Морриган злилась и, пытаясь себя оправдать, злилась еще больше.
С каких пор она прячется за оправданиями?
Даже в самые страшные мгновения жизни, когда она увидела
запертую в зеркалах душу младшей сестры и ее мертвое, бездыханное
тело, Морриган не позволяла своей ярости брать вверх. Не позволяла
страху за Клио и ненавистью к ее убийце затмевать рассудок. А
сейчас едва не таяла от слов Доминика, что окружающие могли видеть
в ней опасную полуночную ведьму. Да, по правилам навязанной лордом
игры подобная маска необходима. Да, хороший актер должен вживаться
в роль. Но, когда опускался занавес, актер смывал грим и снимал
театральный костюм. Он становился собой. И не забывал, кто он.
«Играй, Морриган. Но не заигрывайся».
В реальность ее вернул голос лорда.
– Мне ведь на руку молва о том, что одна из моих ведьм выпивает
из людей душу?
Морриган задумчиво смотрела на Доминика. Не очень хотелось
признавать собственные ошибки, но одну она, похоже, допустила,
приняв сдержанность лорда О`Флаэрти за безучастность. Может,
великим стратегом, что просчитывает наперед десятки ходов, его не
назвать, но видеть преимущество той или иной ситуации он
способен.
Молчание Бадб говорило о ее ярости куда красноречивее любых
слов. Ее глаза метали молнии. Со вскинутым подбородком она
направилась к особняку.
Морриган, обронив рассеянное: «Верно», – провожала мать
взглядом. Ох, не поздоровится сегодня Доминику. Отягощало вину
лорда то, что уход Леди Ворон он и не заметил. Тихонько хмыкнув,
Морриган покачала головой и обменялась с Клио понимающими
полуулыбками. Остальные адгеренты Дома остались в блаженном
неведении о драме, что разыгралась на их глазах.
Ада наверняка скроется в доме немногим позже Бадб. Судя по
сереющему лицу, рассветной ведьме было непросто вынести вид
разлагающихся тел, которые усеивали двор, словно свежая рассада.
Словно кости – владения кладбищенских ведьм. Или, быть может,
причиной ее недомогания стал исходящий от упокоенной стражи смрад.
Он лишь усиливался после того, как демоны покидали тело.
Морриган гадала, насколько еще ее хватит. Ада держалась как
могла и в качестве стимула то и дело поглядывала на Дэмьена.
Облаченный в черную кожу берсерк, пусть и досадливо морщился, но
пристально наблюдал за ритуалом и никакого внимания на рассветную
ведьму не обращал. Бедняжке ничего не оставалось делать, как
скрыться в стенах особняка, куда, к счастью, не впускали мертвых
или близких к тому. Бадб не в счет.