«Клио, – подумала Морриган, вздрогнув, – тоже».
Пока к ней черепашьим шагом ковылял очередной страж (с потерей
веретнической связи многие демоны стремительно теряли способность
управлять человеческим телом), Морриган бросила быстрый взгляд на
младшую сестру. Клио стояла в сторонке рядом со смуглянкой Саманьей
и держалась куда лучше Ады, которая была на несколько лет старше и
дольше жила в Пропасти. А значит, успела повидать всякое.
Сложно прочитать что-то по лицу, на треть скрытому белой
шелковой повязкой, но голубка – фамильяр Клио и ее глаза – не
отводила взгляда от Морриган и немертвой стражи. Что-то
подсказывало: в спрятанных под повязкой глазах сестры, останься они
видящими, Морриган бы прочитала интерес исследователя, пытливое
любопытство. Взгляд Клио был бы скальпелем – тем самым, который в
прошлой жизни она мечтала держать в руках.
Очередной фомор вырвался из клетки, где прутьями решетки служили
человеческие кости. Нырнул в безграничное черное пространство,
именуемое миром теней, чтобы затеряться среди собратьев. Что они
делали со своей свободой там, где нет ничего живого? Морриган не
знала и, наверное, даже не хотела знать.
Невольно вспоминались рассказы Клио о Юдоли Печали, в которой
ей, перешагнувшей порог между жизнью и смертью, довелось побывать.
Там ничего не было.
Ничего, кроме душ и теней.
Когда поздним вечером Морриган вернулась в дом с едва плещущейся
в венах колдовской силой, она выпустила в мир теней две дюжины
демонов, оставляя позади две дюжины мертвых тел.
Сны – вот что олицетворяло для Клиодны Блэр ее новую жизнь.
Жизнь в Пропасти, в особняке Доминика О`Флаэрти – сначала чужом,
а теперь… она даже не знала. Бадб чувствовала себя здесь как дома,
особенно если учесть особую с Домиником связь. Морри воспринимала
нахождение в Доме О`Флаэрти даже не как вызов – как работу. Сестра
в очередной раз ее защитила.
А Клио свое место здесь пока не поняла.
Ослепнув, какое-то время она не видела снов. Точнее, просто не
могла позволить себе заснуть настолько крепко. Впадая в дрему,
видела пугающий отчего-тобелый свет. Сам по себе он не был
страшным, хоть и наводил на мысль о смерти. О тоннеле, залитом
ослепительно ярким сиянием. Клио, посвятившая несколько месяцев
изучению медицинских статей и энциклопедий, знала, что он – не
более чем галлюцинация умирающего. Причуды мозга, в который
перестает поступать кислород, нарушая, как следствие, работу
височной доли, либо же результат активности умирающих клеток. Но
когда видишь белый свет собственными глазами… вернее, собственным
внутренним зрением, все научные умозаключения кажутся ерундой.