Уна натянула туфли на нереально высокой платформе. Выбралась на
сцену и подошла к шесту под одобрительное улюлюканье потасканного
вида мужиков за липкими столиками. Уна знала, как далека от
сногсшибательной красотки или грациозной танцовщицы, но она умела
чувствовать ритм. Большего в «Дьяволицах» не требовалось. А еще она
любила музыку, что, как однажды сказал Дойл, «исключительно ее
проблема».
Танец закончился, Уна скользнула вниз по шесту под жидкие
аплодисменты зала. За кулисами ее ждал Дойл.
– Клиент хочет приватный танец, – сказал он с таким выражением
лица, будто недоумевал, зачем кому-то хотеть от Уны подобного. –
Шуруй в пятую комнату.
Уна сглотнула. Клиент снял не кабинку со шторкой, а вип-комнату
с запирающейся дверью. Это не просто настораживало. Это пугало.
В таких заведениях, как «Дьяволицы», персоналом не дорожат. В
Ямах в принципе чужая жизнь никого особенно не беспокоит. Никого не
волнует, найдут ли тебя наутро в канаве или в злополучной
вип-комнате. А такие случаи бывали. За семь лет, что существовал
клуб, здесь погибло семь девушек. Их нашли в помещениях,
заполненных тэной – следом, который оставался от полуночных
чар.
Их убили с помощью полуночной магии, а Трибунал… А что Трибунал?
На таких, как Уна и ей подобные, ему наплевать. От Ям даже трибуны
старались держаться подальше. Если дела и открыли, то очень быстро
замяли, а клуб продолжил существовать.
Уна не глупая, она давно была готова к чему-то подобному. Когда
на твоей стороне нет магии, приходится прибегать к доступным
средствам. Поэтому Уна надела вынутые из сумки красные кожаные
перчатки в тон платью. С небольшим, но очень острым скрытым
клинком.
Нервно теребя кончик доходящей до ключицы пряди, Уна вошла в
вип-комнату – чуть более чистую и уединенную, чем остальные. Стоило
закрыть за собой дверь, и помещение погрузилось во мрак,
разбавляемый одной-единственной тусклой лампой. Попривыкнув к
темноте, глаза различили сидящего на стуле мужчину. Черты лица
толком не разглядеть. Старательно заглушая дрожь, Уна подошла к
нему.
Начала танцевать, но незнакомец ее оборвал:
– Можешь не стараться.
В голосе – сталь и угроза.
Уна бросилась к двери, уже зная, что не успеет. Или не сумеет
открыть. Попыталась закричать, но рот оплело что-то, похожее на
липкую паутину. За считанные мгновения это что-то склеило губы, и
ей оставалось только мычать.