— Тила... — шепнул, взяв катану двумя
руками, — огонь на полную мощность.
Девушка без лишних слов вонзила
сияющее копье в спину чудовища. Но та лишь повела плечами, как от
легкого холодка, и обернулась.
— О! — клыки выросли раза в два, а
глаза полностью залило чернотой. — Вы уже вернулись! Как дошли?
Хотите перекусить?
— Думаешь, самая умная? Слуги — к
бою!
Пятеро скелетов накинулись на тварь
со всех сторон и принялись со всей дури колошматить булавами и
топорами. Однако удары причиняли еще меньше вреда, чем легкое
похлопывание надувной битой.
— Не трать силы зря, — прочавкала
демоница. — Они тебе еще понадобятся. А в этом месте ваши потуги
все равно бесполезны.
— Где мы? — с вызовом спросила
эльфийка. — Это — не Армилат. Тюрьма богов выглядит иначе. И
ощущается тоже.
— Верно. Вы — у меня в гостях. Причем
надолго. Так что устраивайтесь поудобнее — скоро будем кушать.
— Да кто ты, мать твою, такая? — не
выдержал я.
— Можешь звать меня Мэл. Или как тебе
удобно. Какая разница? Главное, что ты попросил исполнить три
желания. А даже за одно я беру очень дорого. Обычно — плотью и
кровью.
— Три желания? — всплеснул руками. —
Что ты несешь?
— Ты хотел знать, кто я такая, —
тварь обернулась и загнула палец. — Хотел знать, где Кархарон. И
хотел получить ожерелье из ракушек. Я все исполнила в точности —
без подвоха и обмана. А значит, ты задолжал мне три фунта плоти или
три косушки крови. Так что будь добр — вытащи катышки из пупка, —
она щелкнула острыми как скальпели когтями, — и мы скоро начнем. А
то эти вонючие пропитые туши уже порядком надоели.
— Хрена с два ты получишь.
— А куда ты денешься? — Мэл встала и
с хрустом потянулась. — Ты заключил договор. И выполнил все
условия. И теперь полностью в моей власти. Ни сталь, ни магия вам
уже не помогут.
— Это мы еще проверим.
Шагнул к ней и рубанул по шее. Потом
— по голове и под конец пронзил сердце. Однако клинок вел себя так,
будто состоял из дыма — и причинял ровно столько же ущерба.
— Видишь? — чертовка развела руки. —
Метаться бесполезно. Прими свою участь — и готовь требушку.
— Погоди! — вскинул указательный
палец, вспомнив кое-что крайне важное. — Тила ничего у тебя не
просила. Почему она здесь?
— Потому что вы шли вместе. Если
захочет — может...
— Заткнись, — приложил палец к губам.
— Завали свою гнилую пасть. И не используй больше это слово.