Мы поехали гулять по ночному городу, и Рома запустил для меня чудесный фейерверк в виде сердца. Мы целовались прямо под выстрелы фейерверков, освещающих всеми цветами радуги ночное небо.
— Моя любимая богиня сегодня затмевает собой весь мир. А в другие дни заменяет мне солнце и луну. — прошептал он мне на ухо и я улыбнулась, обвив руками шею Ромы. Он поцеловал меня нежно в губы и шумно выдохнув мне в волосы, прижал крепко к себе.
Это был лучший день в моей жизни.
Два месяца назад
Утро началось с нежных поцелуев, шептаний на ухо, объятий. Я только делала вид, что охотно откликаюсь на нежность Ромы. Я боялась что—то сделать не так, вспоминая прошлое, и не хотела вносить в наши уже разбитые отношения ещё больше осколков. Но сегодня Рома сам сделал ещё один удар по нашим отношениям, по мне, разбивая все вдребезги.
— Ну что, Ариша, давай проверим, насколько ты меня любишь. — прошептал он мне на ухо, и чудесное утро в одно мгновение окрасилось в черный.
Когда я была одета и умыта, как и он, мы спустились на первый этаж.
После свадьбы мы переехали в его роскошный двухэтажный особняк, в котором помимо нас жили домработница и охранник. Правда, охранник жил в небольшой пристройке у ворот, но не суть. Иногда в этом большом доме было мне холодно и одиноко. Хотелось вернуться домой, в тепло семьи, где меня не пытают, где не нужно следить за каждым своим словом и шагом. Я позже расскажу о том, что принесли мои попытки побега, и почему я до сих пор с ним не разведена.
Сейчас, как я и сказала, мы спустились на первый этаж. Рома вывел меня из дома отчего-то через черный ход, а потом мы вернулись к выходным дверям особняка.
Он оставил меня перед дверью и сказал:
— Я хотел это сделать с самого начала, любимая. Но мне мешали чужие.
Под чужими он подразумевал мою семью.
Рома поцеловал меня коротко в губы, с нежностью разглядывая мои глаза, а потом вынул из кармана чёрное тряпье, и я отступила назад, вздрогнув.
Он снова хотел завязать мне глаза.
Видимо, у меня было слишком испуганное выражение лица, так что на лице Ромы возникло недоумение.
— Ты боишься, что я поступлю с тобой как в прошлый раз? — он мягко улыбнулся, глядя мне в глаза и взяв меня за подбородок. — Тогда ты вынудила меня это сделать, Ариша. Это было твое наказание. Я должен был это сделать, чтобы дать тебе понять, что я — единственный, с кем ты должна говорить, на кого смотреть, и о ком думать. Обо мне, о своем муже. Думаешь, меня интересуют другие женщины? Нет. Я люблю только тебя. — прошептал Рома, приблизившись к моим губам. — И жду того же от тебя. Я говорил не раз, и скажу ещё — мы должны быть единственными друг для друга. Разве это не смысл брака, моя милая?..