Так-так-так… Личность «специалиста от мертвечины»
следствию так и не удалось установить.
Очевидно, подельник Экройда сумел перенастроить
артефакт таким образом, чтобы набор слов, выпускавший фантома на свободу, мог
сойти за бытовую фразу.
Вроде как просишь жену приглушить свет, а из подвески
на прикроватной тумбочке вырывается деструктивный призрак, иначе говоря,
сущность человека, умершего плохой, чаще всего насильственной смертью, и в силу
всего этого весьма недоброжелательно настроенного по отношению к миру живых.
В деле Экройдов фигурировала не подвеска, а
старинный браслет в позднеримском стиле, подарок Джереми супруге Люси на
годовщину знакомства.
Разумеется, в эксплуатации артефакта имелись нюансы.
Вырвавшись из заточения, словно джинн из бутылки, фантом не стал бы
разбираться, кого именно атаковать (чем, собственно говоря, все и закончилось,
бедный мистер Экройд – это сарказм).
Поэтому Джереми подошел к задумке креативно – он
собирался активировать браслет удаленно, фразой, произнесенной в телефонном
разговоре с женой.
«Три квадры сыра,
три бутылки красного вина, квадр копченой телятины, овощи и бутылка устричного
соуса».
Супруги Экройд готовились к вечеринке в честь
годовщины. По просьбе мужа Люси должна была слово в слово повторить продиктованный
им список покупок… вслух. Вполне невинная просьба, женщины ведь такие
рассеянные. К этому времени браслет был бы уже подарен, и Люси наверняка носила
бы его напоказ. Джереми хорошо знал свою жену, она любила похвастаться дорогими
подарками мужа.
Нужно ли упоминать, что со стороны брак Люси и
Джереми выглядел сказкой: красавица жена, хрупкая элегантная блондинка, и
статный, сексапильный, весьма обеспеченный очаровашка-муж.
Я перечитала протокол допроса миссис Экройд, до
обращения в агентство Фрайта подозреваемой в убийстве мужа, и поежилась. Вот
так озвучишь невинный список для бакалеи (он был найден на телефонной полке), а
тут откуда ни возьмись – кровожадный призрак.
Фото супругов Экройд, а также места преступления и
браслета я нашла среди других снимков в папке Гортензии. И хотя отпечатки были
черно-белыми, в них чувствовалась рука профессионала. Гортензия сама
фотографировала улики? Похоже на то. Странно, что ей это позволили. По правилам
артефакт должен был храниться в полиции.