Потянуло жареным мясом. Такой аромат, что слюной захлебнуться можно. И правда, пора перекусить. Поймав руку дочери, Катерина пошла к столу.
— Разрешите сказать! — встал во весь рост Кравцов, схватив пластиковый стакан с минералкой.
Катя разрезала в тарелке колбаску кружочками для Ники, чтобы та успела быстрее остыть и удобно было в рот положить.
— Говори уже, не тяни! — Костя отвернул с пшиком крышку на бутылке пива.
Не зря все переглядываются. Ой, не зря! И косятся в ее сторону, будто ждут реакции именно от Кати.
— Мы с Альбиной решили пожениться! — и притих, словно выдернул чеку из гранаты и ждет, когда рванет. А может сам испугался…
Слышно как птички поют. Где-то жужжит бензопила. Вероника, еще не осмыслив, хрустит огурчиком.
— Ты ебанутый? Почему ты при них… При дочке? Зачем?
От кого Катя не ожидала помощи, так это от Костяна. Ему Тамара локтем заехала, чтобы заткнулся.
— Мам? — Ника застыла с полным набитым ртом, заглядывая щеночком в глаза: скажи, что он пошутил.
— Прожуй, доча, — Катя положила ей руку на плечо, отдавая свое тепло и поддержку.
— У нас будет ребенок! — добила Альбина, лыбясь во все лицо. Откинувшись на спинку стула, положила руку на свой живот.
Чего они ждут? Аплодисментов и салюта в воздух? Даже Татьяна проговорила тихо:
— Ой, дур-ра-а-ак.
Синицына держалась. Держалась за дочь, надеясь, что вытянет обеих. Она думала, что Клим позвал просто покрасоваться, щелкнуть ее по носу: смотри, если тебе не нужен, то другая меня с руками оторвет. Где ей было помыслить, что бывший опустится до подобного? При всех «огреет» новостью.
В глазах потемнело и бросило в пот. Гул в ушах все нарастал, будто рядом свистит двигатель самолета. Сбило с ориентиров полностью, когда себя не чувствуешь в теле, словно контузило. Через какое-то время она поняла, что держится за воздух. Вероники рядом нет.
— Ника! — ее голос казался чужим. — До-о-очь! — она шарахнулась как пьяная, опрокинув что-то на столе, — Ни-и-ика-а-а! — завыла, крутясь вокруг себя и ничего больше не слыша.
— Кать! Катя, — ее тряхнул Костян за плечи. — Она в калитку выбежала.
— Да куда ей с поселка деться? — крякнула Тамара, но Катерина больше не слушала. Она рванула за дочерью.
— Че, сука, встал? У тебя дочь сбежала! — накинулся Костя на застывшего столбом друга. — Катька тебе никогда не простит.