— Простите? — переспросила она, и я едва заметил, как её уши
нервно дёрнулись.
— Томоэ не вправе такое решить без согласия матери, а тётя Сэнко
выражается куда более элегантно и мягко, — объяснил я. — Так что,
если тётя Сэнко и сказала что-то подобное, то уж точно не такими
словами. А значит: либо вы врёте, либо они блефуют. И лично я
склоняюсь к первому.
Служанка лишь пожала плечами, едва уловимо демонстрируя
безразличие к тому, что я поймал её на искажении фактов. Пожалуй,
она не видела в этом ничего предосудительного: в конце концов, её
явно не выгонят за такую мелочь, а заставить надоедливого мальчишку
следовать за ней — похоже, часть её ежедневных обязанностей, а
возможно, ей даже доставило бы это какое-то удовольствие…
— Она это подразумевала, — с лёгкой улыбкой сказала служанка,
делая вид, что еще пару секунд назад нагло врала мне в лицо.
— Но ведь сказала не это, — настаивал я с лёгким прищуром.
Служанка вздохнула, по-прежнему сохраняя свой бесстрастный вид,
и пояснила:
— Госпожа Сэнко действительно попросила вас вернуться и
отдохнуть. Она сказала: “Библиотека никуда не денется, а твоей
высокопроизводительной вычислительной машине необходим отдых.”
Я усмехнулся, вспомнив наш утренний разговор, и почувствовал
лёгкое тепло от её слов. Тётя Сэнко, как всегда, была тактичной и
заботливой, а в её манере общения присутствовал особый шарм,
который заставлял даже сухие замечания казаться заботливыми. У неё
был уникальный стиль, в котором лёгкость и строгость всегда
сочетались с изяществом.
— Она очень милая и заботливая, не так ли? — заметил я с лёгкой
улыбкой, позволяя себе на мгновение отвлечься от чтения и взглянуть
на служанку.
— Госпожа Сэнко является многоуважаемым представителем рода
кицунэ, — кивнула служанка, явно довольная моими словами. — Она
одна из немногих ёкаев, которая не занимает никакой политической
или военной должности, но при этом пользуется глубоким уважением
как в нашей фракции, так и за её пределами.
— В таком случае, думаю, мне следует её послушаться, — ответил
я, мысленно закатывая глаза от её преувеличенного почтения. В этом
доме, кажется, у каждого есть свой кумир: у моей сестры это Ясака,
а у этой служанки — Сэнко.
— Рада это слышать, — отозвалась служанка с лёгким
удовлетворением в голосе.
— В таком случае, не поможете мне убрать книги? — спросил я с
невинной улыбкой. Мало того, что я напакостил, так теперь ещё и
прошу за мной убирать... Разве это не вершина коварства?