Или все же не стоило сдаваться? Да, с риском, да, со
сложностями, но пытаться построить свою семью, как это делают все
остальные? Прекратить говорить, что моя жизнь была полным дерьмом и
попытаться сделать ее хоть немного светлее?
Только стоило ли мое благополучие благополучия людей, которых я
за собой поведу?
— Комиссар Мерцелиус.
Толчок в плечо заставил тело пошатнуться.
Равновесие было утеряно и я начал падать.
— А! — вскрикнул я от неожиданности, одновременно потянувшись за
пистолетом.
— Стоп-стоп-стоп!
Бюрдар, что стоял рядом, поднял обе руки, отходя в сторону.
Рингер делал также.
— Свои, — продолжил Ахо и я все же убрал руку с кобуры, — Мы
приехали, а вы… не отвечали. Два раза.
Я осмотрелся.
Палубник уже стоял на другой парковке, стояло десяток таких
же.
В одном из углов стоял парень, спиной к нам, его плечи дрожали,
а сам он хныкал о чем-то.
И если само наличие очередного истерика меня не удивляло, то вот
то, что мы уже приехали… было неожиданным.
Раньше у меня таких провалов не было.
— Ладно, идем, — произнес я, вставая со своего места и
направляясь к выходу из парковки.
Рядом как раз нашелся гардемарин.
— На парковке подозрительный есть. Стоит в углу и плачем, —
доложил я. Приказ докладывать обо всех странностях во время
перелета был передан лично капитаном, а воззвание это делать
корабельный капеллан повторял каждый день.
— Принято, комиссар. Благодарю, — проговорил боец, после чего
отправился на парковку вместе с еще тремя гардемаринами. Видимо,
они не обратили внимание, что-то кто-то туда пошел и не вышел, —
Эй! Повернись и назовись! Немедленно!
Меня это уже не касалось, так что я вместе с парнями отправился
дальше по коридорам.
Прямо, направо, снова прямо — и вот, перед нами богато
украшенные бронированные двери капитанского мостика, перекрытые
целым рядом капитанских гардемаринов, вооруженных хелганами и
закованных в герметичную броню.
Было немного страшно даже. Я перед ними был, как на ладони. Если
вдруг что-то произойдет — они мигом из меня бифштекс сделают…
Мысли о куске жареного мяса напомнили мне о том, что желудок
сводило от голода.
Блять.
Через пару секунд я подошел к красной линии, что была размечена
в десяти метрах от гардемаринов. Дальше без разрешения — расстрел
на месте вне зависимости от звания, как умалишенного.