— Комиссар Августин Мерцелиус. Запрос на встречу с
капитаном.
— В данный момент на мостике присутствует второй помощник,
младший лейтенант Легев Шагаль, — быстро и холодно ответил мне
ключник, глава этого поста гардемаринов, — Капитан Морикут в данный
момент находится у себя в каюте.
Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать.
Я что… забыл сейчас смена?
А я вообще знал, какая сейчас смена? Режим-то был сбит к хуям
еще в первые дни.
— Б-Благодарю, — ответил я, чувствуя внутри чудовищной силы
стыд, после чего развернулся и быстро начал искать в голове карту
корабля, чтобы добраться до капитанского мостика.
Идти туда, к счастью, было недалеко — каюта располагалась
неподалеку от мостика, между ними даже отдельный «капитанский» лифт
был.
Мне же нужно было добраться до другого лифта, гостевого.
Где-то в коридоре послышались выстрелы из стабберов.
Мы тут же остановились.
Добравшись до него, я достал свой пропуск и вставил его в проем,
после чего ввел свой индивидуальный корабельный пароль.
— Приветствую, комиссар Мерцелиус, — проговорил голос. Скорее
всего, это был диспетчер при капитанской каюте, — Цель вашего
визита.
— Есть важный разговор к капитану Морикуту. Надо обсудить
некоторые запреты, наложенные на Гвардию. Желательно — сейчас, если
это возможно.
Я пытался говорить максимально культурно. Ниринта сразу, еще до
подлета к точке Мандевиля, сказала мне, что с капитанами надо
обращаться невероятно вежливо, а уж с капитанами легендарных и
старых кораблей — и вовсе подобострастно, потому что иначе он
просто откажется разговаривать и ничего ему сделать не выйдет.
— Ожидайте, — проговорил голос, после чего отключился.
Пришлось ждать.
Ответа не было ни через минуту, ни через две, так что стало
понятно — ответят еще нескоро.
Чтобы не тратить время зря, я занял место в углу, активировал
почту и стал читать отчеты, которые уже порядком успели накопиться
за сегодняшний день.
Там, пока что, была рутинная рутина. В первую очередь —
суицидники, сумасшедшие и приговоренные к расстрелу за
нападение.
Последних было меньше всего, так как мои директивы строго
приказывали максимально щадить и отсчитываться за каждый расстрел.
Все же, я прекрасно понимал, что по большей части люди не виноваты
в своих срывах, так как против варпа им нечего было
противопоставить.