Все прекрасно понимал Оскар
Викторович, и меры предлагал вполне конкретные и деятельные, вот
только наместник и его начальник штаба контр-адмирал Витгефт
высокомерно проигнорировали представления. А ведь Старк не
безосновательно считался креатурой Алексеева, и тот с ним обошелся
вероломно, как и всегда в жизни. Сразу после нападения пошел слух,
что как раз в этот момент командующий эскадрой праздновал именины
супруги, что было откровенной ложью – но ведь поверили даже в
Петербурге, где он услышал пересуды на второй день начавшейся
войны. Так что поневоле возник вопрос, на который тогда не было
ответа.
Кто мог так поторопиться со столь
гнусной, насквозь лживой клеветой, зная настоящие подробности
нападения, но при этом старательно перекладывая вину за
случившееся?!
Только наместник его императорского
величества, адмирал Евгений Иванович Алексеев, назначенный
главнокомандующим сухопутными и морскими силами России на Дальнем
Востоке – более никому такой лжи не требовалось, только ему, давно
замешанному в каких-то крайне сомнительных предприятиях
небезызвестной «безобразовской клики».
Нечистоплотный и коварный, лживый и
вероломный – и все его достоинства как прекрасного и храброго
моряка не затушевывают эти недостатки политикана, ставшего в
прошлом году наместником по царской воле. Вот только эти выводы
приходится прятать, хранить молча. У него и так масса
недоброжелателей, желающих много чего нехорошего, таким только дай
палец укусить, всю руку оттяпают…
По приезду в Порт-Артур он во многом
разобрался на месте, имел искреннюю и вполне доверительную беседу с
мрачным, как нахохлившийся ворон Старком, уже получившим приказ
сдать эскадру и отбыть в столицу для доклада. А там начнут
разбирать дело, и вслед за событиями первой ночи войны, в которой
Оскар Викторович действительно растерялся, раз несколько раз
передавал с «Петропавловска» световой сигнал прекратить огонь,
последуют и другие его ошибки. А их он совершил много – с утра
отправился на берег на совещание, и в это время весь японский флот
напал. И если бы не энергичные действия флаг-капитана наместника
Эбергарда, могли быть еще потери, добили бы торпедированные
броненосцы, абсолютно беспомощные в тот момент, приткнувшиеся к
берегу.
А утрат и так немало – в Чемульпо
после боя затопили крейсер «Варяг» и взорвали канонерскую лодку
«Кореец». В Шанхае интернировали систершип «Манджур», неясно пока
ситуация с канонеркой «Сивуч», застрявшей в китайском порту Инкоу.
Погибли на минах в Талиенванском заливе новый крейсер второго ранга
«Боярин», брошенный бежавшим экипажем вместе с командиром, и минный
заградитель «Енисей», командир которого капитан 2 ранга Степанов
погиб со своим кораблем.