- Уплата моего долга - оберегать этого мальчишку его первые
двенадцать снегов! - рявкнул барс. - А не быть его учителем!
Немного успокоившись, Эргар склонил голову, а затем посмотрел на
мальчика.
- Я провел с детенышем несколько дней и видел его сердце, -
продолжил он куда спокойнее. - В нем нет жажды битвы. Его путь
лежит не среди барсов, старик. Он обладает хитростью белки и
остротой ума рыси. Он слаб. И духом, и телом. Ему не удастся выжить
на горных тропах. Пусть отправляется в лесные разливы. Ты позвал не
того и…
- Арди… не слаб! - Шайи и сама не знала, откуда нашла в себе
силы, чтобы произнести эти несколько слов. - Не слаб…
Барс повернулся к ней и она, отчего-то, увидела в его янтарных
глазах что-то сродни человеческой эмоции. Заинтересованности.
- Ты та самка, что привела Ардана на свет и испортила кровь
Первых Охотников, - не спрашивал, а утверждал барс. - И если бы не
ваше кровное родство, я бы не дал тебе подняться сюда, в наши
земли. Так что говори, но учти. Если мне не понравятся твои слова -
я избавлю тебя от страданий, как и то дитя, что ты держишь на
руках. А кровью и плотью напою и накормлю дитя Гектора, дабы
искоренить в нем все человеческое. Может тогда он окажется
достаточно силен, чтобы бежать среди барсов.
Глаза Шайи вспыхнули огнем. Таким горячим, что, кажется, снежная
стена отступила еще дальше.
- Пробыл с ним несколько дней? - переспросила она. - Я носила
Арди девять месяцев под собственным сердцем. Шесть лет я была рядом
с ним. Видела, как он борется с ночными кошмарами, как отгоняет от
себя злые мысли, когда задерживается его отец. Как спешит утешить и
помочь любому, кто только потянется к нему. Невзирая на опасности и
преграды. Как….
- Это вовсе не те качества, чтобы бежать среди барсов, самка, -
произнес барс и сделал шаг вперед. - Ты сделала свой выбор. У тебя
не получилось…
Шайи знала, что она не сможет убежать. И знала, что дедушка ей
не поможет. Не потому, что не хочет, а просто у того совсем не
осталось сил. Вот так закончится её путь? На странном святилище
народа её мужа? С дитем на руках, которому не суждено будет даже
узнать имени родной матери?
Но барс, сделав первый шаг, так и не сорвался в стремительном
прыжке. Он стоял, не сдвинувшись, и смотрел себе под ноги.
Маленькие, озябшие, посиневшие пальцы легли тому на шерсть.