Мальчик, ощущая не только боль, но и пусть и немного, но больше
сил, чем вчера, пополз в сторону еды. Движения все так же давались
ему непросто и каждый рывок или толчок оставляли новые царапины,
ушибы и даже порезы. Но что-то новое, пока тихое и незаметное,
внутри Арди заставляло его со все большим усердием и даже каким-то
остервенением двигаться к цели.
И когда до мяса оставалось, в буквальном смысле, рукой подать,
Арди заметил, что Эргар застыл. Барс так и завис с бедром в клыках.
По его серебристому меху стекали вязкие, с кусочками плоти, капли
крови. Они капали на пол, разбиваясь дождем алых брызг,
отражавшихся в глазах зверя. Зрачки, сузившиеся до состояния тонких
полосок, неотрывно следили за мальчиком.
Арди вдруг ясно, как если бы это была его собственная мысль,
осознал, что если он двинется к мясу еще хоть немного, то…
Мальчик бросил быстрый взгляд на длинные когти, которыми Эргар
удерживал добычу.
- Еда, - прохрипел Арди.
Барс издал звук, похожий одновременно на рык и фырчание.
- Это моя добыча, детеныш, - произнес зверь строго и грозно. - и
я не помню, чтобы ты участвовал в охоте. Мой голод еще не утолен.
Когда я закончу - ты сможешь заняться своим.
Мальчик, привыкший, что каждое утро его ждал вкусный завтрак,
вечером - сытный ужин, а любое угощение или редкая сладость всегда
доставалась в первую очередь именно ему, лежал на холодном полу и
смотрел, как клыки и когти рвут плоть и огромные шматы мяса
исчезают в бездонной глотке барса. Даже маленького кусочка от
каждого из них было бы достаточно, чтобы утолить голод ребенка, но
барс был непреклонен.
Тянулись минуты, пока, наконец, барс, не срыгнув часть крови и
обломков костей, не отошел в сторону от того, что некогда являлось
“добычей”. Теперь же на полу лежал каркас животного с небольшими
ошметками мяса, которые барс не стал отдирать от обслюнявленных,
обглоданных костей.
- Можешь приступать, - будто с насмешкой произнес барс и
растянулся на своем ложе, принявшись вылизывать шерсть от
крови.
Арди поднял с пола небольшую кость. Сказать, что она воняла -
отвесить весьма нетривиальный комплимент этому понятию, так как
простое слово “вонь” явно не дотягивала до того
серно-металлического, с легким оттенком гнильцы и испражнений,
запаха, которые источала кость. Вот только мальчик этого почти даже
не почувствовал.