— Вообще-то, это сон, — проклюнулся голос здравого смысла.
— Вот именно! — ответила Золушка, отмахнувшись от него, словно от докучливой мухи.
Бросилась к шкафу, распахнула дверцы и только потом вспомнила, что лучшее платье уже надела, другого нет, а значит пришла пора обратиться к магии.
Схватив волшебную палочку, она представила новый восхитительный наряд, взмахнула рукой… и, ойкнув, закрыла голову руками. Слетевшая со стены полка чудом не съездила ее по голове. «Нет, так дело не пойдет, — поняла Золушка, — надо найти безопасное место».
Взяв палочку, она покинула спальню.
Дом феи-крестной оказался огромным. Пройдясь по верхнему этажу, восхитившись кабинетом, гостевыми комнатами и библиотекой, она спустилась вниз, а потом и вовсе в подвал. И там, наконец, нашла, что искала — большое пустое помещение, в котором не было ничего, кроме старого сундука, закрытого на замок. Судя по паутине, в него давно никто не заглядывал. Решив, что никто не расстроится, если он немного пострадает, Золушка приступила к тренировке.
Первое платье вышло комом в самом прямом смысле — слепленное в кучу тряпье разобрать не получилось. Вторая попытка оказалась чуть лучше — ком обзавелся рукавами. Третья попытка украсила рукава вышивкой, вот только узор получился такой кривой и позорный, что четвертой попыткой стало уничтожение этого безобразия. Пятая попытка вместо платья явила на свет ночной горшок, белый в цветочек. Шестая — табуретку. Чувствуя, что устала, и дальше будет только хуже, Золушка решила отдохнуть.
Выходя из комнаты, оглянулась — вокруг царил разгром: на полу валялись куски штукатурки, в стене зияла выбоина. Но больше всего досталось сундуку — замок слетел, боковую стенку пересекала здоровенная трещина, из которой… струился свет. Золушка протерла глаза, но странность никуда не делась. Подойдя к сундуку, Золушка осторожно приоткрыла крышку.
И, вскрикнув, закрыла ладонью рот.
— Ах ты лентяйка! Где наш завтрак? — фея-крестная проснулась от вопля, а секунду спустя уже оказалась на полу, больно ударившись затылком. — Где завтрак, я спрашиваю?! — перед глазами возникла перекошенная от злобы физиономия какой-то бабищи.
Стерев с лица брызги ее слюны, фея села, огляделась по сторонам и остолбенела — ее прекрасная спальня превратилась в кухню — тесную и неказистую. — Ну, чего сидишь? Иди, готовь! — бабища отвесила такой подзатыльник, что голова феи дернулась, в какой-то момент показалось, что она и вовсе оторвется.