Представляю, как раздражал лощёных
соседей этот облупленный фасад.
Никаких вдоль бульвара не
предполагалось личных садов или двориков. Вот она, вымощенная
розовыми мраморными плитками мостовая – и вот широкие ступени
крыльца и массивные двустворчатые двери высотой с два моих
роста.
И вот здесь-то я почувствовал магию.
Замков не было. Дом был настроен впускать только своих –
или тех, кого хозяин пригласил. Двери распахнулись передо мной и с
лёгким «пф-ф» закрылись за моей спиной. И вот тут я вспомнил все
непечатные слова, которые знал – и старые, и новые.
Нет, дом, конечно, большой. Но я
отчего-то уверен, что во всех остальных его закоулках будет то же
самое. Отсюда вынесли всё, что можно было продать.
Идти по гулким пыльным комнатам было
невыносимо горько. А ведь видно – когда-то это был красивый,
ухоженный дом. Стены вон узорчатыми шелками закрыты. Остальную
красоту оторвали – по чуть более тёмным, невыгоревшим следам на
ткани можно было угадать места, где крепились розетки и угловые
завитушки, не знаю уж, как они называются, но надеюсь, что
выполнены красивости были хотя бы из позолоченной бронзы. А вот и
другие следы пошли – целая вереница крупных прямоугольников.
Родовые парсуны, поди, вешали. Или нет, как они тут... Портреты! Не
ровён час, здесь и моя прежняя личина должна была обретаться.
Эх...
Я представил молодого парня, у
которого не осталось никого, на кого он мог бы опереться. Без магии
– а, значит, даже без надежды наняться к кому-нибудь в дружину.
М-м-м... В телохранители? Да, так. Или, скажем, получить место в
армии. Кому он там нужен, такой инвалид? Был, да...
И вот мальчишка приводит в дом чужих
людей, купчин каких-нибудь, которые бродят меж господскими вещами и
через губу назначают мизерные цены. Стыд-то какой...
От представленного унижения у меня аж
зубы заныли. Я живо вспомнил отражение в больничном зеркале –
молодое болезненное лицо – и попросил:
– Прости, внучек. Я уж постараюсь
выяснить, кто род до такого состояния довёл, да и воздать по
заслугам.
Голос в пустом коридоре звучал, как в
пещере. Неприятно.
Ничего, исправим.
И, кроме того, зарубочку поставим:
разобраться с упомянутой в подслушанном разговоре гранатой – что за
ерунда такая? Из всех гранат я знал только овощ заморский, изрядно
вкусный, однако больничная сестричка явно говорила не о еде.