— Тут двадцать рублей, от великой княгини. На обзаведение
хозяйством пойдёт отдельно, а это плата за брошенное добро. Уходить
потребно сегодня в ночь, пешком, с собой брать только то, что
поместится в узлы.
— Опять голос прорезался? Ты меня ыш-шо поучи, щ-щенок. Я своё
слово сказал, — припечатал отец, походя одарив крепким
подзатыльником и сграбастав мешочек с серебром.
— Батя, серебро верни. Коли не согласен, то оно не твоё и не
моё, а великой княгини Марии Ивановны. Я за него головой ответ
держу.
Было заметно, что мужик не желает прощаться с деньгами, которые
уже считал своими. А то как же. Коли у сына, знать отец им
распоряжается. Он кровиночку не отделял. А то, что в рекрутчину
забрали, так то не его волей. Так что, в своём он праве. Но тут
оказывается есть заковыка. Серебро грело руку, кошель в руке лежал
тепло и уютно, расставаться с ним никакого желания.
Некоторые родители сослуживцев Луки вели себя подобно его бате,
но едва ощутив в ладони приятную тяжесть серебра, всё же довольно
быстро сдавали свои позиции. Коли уж Долгорукова раздаёт такие
деньжищи за брошенное имущество, то глядишь и в ином не
обманет.
Вот только с его родителем этот номер не прошёл. Покрутил
Харитон Тихонович в руке кошель, брякнул им о стол, сделав жест,
мол прибери с глаз долой. И такие бывали среди семей сослуживцев. И
тогда уж оставалось последнее средство.
Пока матушка собирала на стол, Лука вылил в горшок с кашей
сонное зелье из склянки. Сам же выпил из другой, чтобы самому не
уснуть. Как повечеряли, так всех и сморило. Прикинул он время, и
начал спешно собирать вещи в узлы. Бабы конечно управились бы куда
лучше, он же, многое, что можно было бы унести, оставит. Но тут уж
никто главе семейства не виноват.
М-да. Проклянёт его батя. Как есть проклянёт. Через это уже
прошли многие его сослуживцы. И когда родители сердцем оттают, бог
весть. Далеко не все солдаты согласились участвовать в переселении
своих близких. Но примерно с четверть всё же изъявили желание,
поверив обещаниям Долгоруковой. Правда, видя реакцию семей, не
меньше трети из их числа отступилась. Кому хочется быть проклятым
родителями.
Собрав как смог вещи, он сообщил о случившемся Суханову по
«Разговорнику», и условившись, что нанут в полночь, отправился на
гульбище. Оставалось у него ещё одно дело. Нужно было повстречаться
с Таисией, и узнать согласится ли она на побег, или покорится
родительской воле, выйдя за того, на кого те укажут.