Этот не душегуб, и не тянет без меры, берёт ровно столько, чтобы
хватало на безбедное житьё с его марухой. К слову, так же не
отличающуюся жадностью. Поэтому такому ухарю не жаль малость
подсобить. Тем более, что при его талантах он сгодится мне скорее
рано, чем поздно.
— Сумел сделать? Или времени не достало? — поинтересовался
я.
— Хорошо, что ты появился, Шелест. А то, мне в Москве уж
надоело, да и по марухе соскучился, а ты всё не идёшь и не идёшь, —
отпив добрый глоток ответил он.
— Ты тут всего-то неделю.
— Так, дурное дело не хитрое, — отмахнулся парень, и потянул из
накладного кармана листок бумаги.
Я развернул его, и удовлетворённо кивнул. Масштаб конечно не
соблюдён, но рука у карманника твёрдая, и перед моим взором
предстали не каракули какие, а вполне понятный план дома, с
пояснительными надписям где что.
— Дом в один этаж, во дворе один пёсик-барбосик, с телка
размером. Алёнка, служанка, меня к себе в каморку ночью через него
водила, но то он с ней меня не трогал, а без неё точно порвёт.
— Манька-то не заревнует? — с хитринкой покосился я.
— Ты это, Шелест, не надо ей о том знать. Это же для дела надо
было, — всполошился парень.
— Что так крепко приворожила? — не смог сдержать я улыбки.
— Хочешь верь, хочешь не верь, а я по ней уже скучаю, — вздохнул
парень.
— Отчего не верить, верю конечно. Сколько в доме слуг?
— Служанка, повариха и муж её, на все руки от скуки. Он и по
хозяйству, и за конюха.
— Понятно. Что по второму?
— Дьяк тот сейчас в Москве. Ходит в карты играть, в один дом.
Сидит там до света. Ездит всегда в карете, с кучером и парой
лакеев. Но как по мне, то матёрые боевые холопы.
— Сейчас уже там?
— А где же ему ещё быть. Я тут парочку мальцов подрядил,
приглядывают за ним.
— В доме когда спать ложатся? — сжигая бумажку на жировом
светильнике, поинтересовался я.
— Через часок угомонятся…
Дом Шешковского располагался пусть и ближе к окраине, но в
достаточно приличном районе. И, к слову, даже имел просторный двор,
за высоким забором. Ну вот как-то не приживаются на Руси эти лёгкие
оградки из штакетника, через который видно всё подворье. В центре,
где состоятельные владельцы выставляют на показ своё благополучие,
там да, а где поскромнее народ живёт, так и выпячиваться не любит.
Вот и Степан Иванович из таких. Скромный, ага.