Она уже настрадалась
в этой поездке… Все из-за меня.
- Не стоит, Контессина, благодарю. Луиджи сопроводит меня. Все
будет хорошо. - Особенно выделила последние слова в надежде, что
она оставит свои тревоги. - Когда мне следует быть готовой?
- К закату, мадонна. - Ответил Луиджи.
Еще один потерянный день. Сжав кулаки от недовольства,
я кивнула всем присутствующим и покинула обеденную залу.
***
Гнев — серьезный грех, и, тем ни менее, именно ему я предавалась
весь последующий день в своих покоях. Меря шагами просторную
спальню, я прокручивала разговор с синьором Альтьери вновь и вновь,
выдумывая, как нужно было держать ответ.
Стоило сказать ему, что он беспечный нахал. Или припугнуть
его моим положением. Стоило… стоило пригрозить, что ему вовсе не
захочется заиметь врага в моем лице!
Злость требовала выхода наружу, и я уже хотела пнуть резную
ножку стола, но вовремя сдержалась. Гнев остался внутри меня,
надежно запертый.
Нет. Это от того, что ранее мне никто не перечил, а все
указы беспрекословно выполнялись в тот же миг. Теперь же нужно
оставить бесполезные эмоции и найти подход к этому Альтьери, чтобы
он помог мне.
Я сжала в ладони гранатовый крест, успокаиваясь.
Все будет хорошо, Антонио. Я справлюсь. Ты будешь гордиться
мной.
***
К моменту, когда Луиджи постучал, я была пару часов как готова.
Целомудренное черное платье не имело излишеств, волосы заплетены, а
из украшений — единственный крест.
- Как долго нам идти? - Спросила я, выходя за порог
белокаменного дома. Запахи улицы и десятков людей сразу же ударили
мне в нос.
- Не более получаса, мадонна. - Спокойно ответил слуга.
Сколько же змеистых улочек переплетались друг с другом в этом
каменном городе! Как мне показалось, каждая из них имела свой
характер, каждая пахла совершенно по-своему, каждая дышала
совершенно иными разговорами!
- Убирайся прочь, чтоб глаза мои тебя не видели! - Кричала
пышная синьора из окна двухэтажного дома, размахивая мокрой
тряпкой.
- Прости дурака, прости,mi amore! - Отвечал
шатающийся мужчина, высоко задрав голову. - У Витторио родился
первенец, да разве ж взял бы я на душу грех не выпить за его
здоровье?!
На соседствующей улочке влюбленная пара пыталась растворить свой
шепот в доносящихся криках. Богато одетый синьор с упоением целовал
пальцы смущенной девы, пока та оглядывалась, не увидит ли кто их
тайное свидание.