Живот болел все
сильнее. Надо было срочно сделать укол кеторола, протащенного под видом
инсулинового шприца, иначе вечером не смогу играть. Зайдя в ванную, я
вышвырнула в комнату все косметические причиндалы Антона и сказала через
закрытую дверь:
- Дубль два. Когда
я выйду, тебя здесь быть уже не должно.
Покончив с фармой и
гигиеной, я села на пробковый коврик у ванны. В комнате сначала было тихо,
потом пошла возня. Наконец входная дверь открылась и закрылась.
В ограниченном
контингенте, живущем скученно на такой же ограниченной площади, новости
распространяются быстрее вируса гриппа. Все всё узнали еще до вечернего
концерта, который мы давали в «Xiqu Centrе» – большом театральном комплексе.
Особую пикантность
происходящему придало одно забавное обстоятельство. Видимо, архитекторы
планировали что-то похожее на китайский бумажный фонарик, но получилась…
пардон, пизда. Не в том смысле, что вышло так плохо, а потому, что внешне
здание очень сильно напоминало женские половые органы. Да и название его на
кантонском диалекте оказалось созвучным со словом, обозначающим влагалище. Об
этом рассказала Маринка, которая всегда старалась разузнать подробнее обо всех
местах, куда мы приезжали.
И вот теперь мы
должны были в этом самом влагалище выступать. После того как жена-прима
застукала мужа-дирижера с членом во влагалище певицы. Аллюзия, аллегория или
что там еще, если говорить умными словами, а не матерными? Формально это было
не совсем так, поскольку я пришла, когда занавес уже опустился, но, по сути,
верно.
Автобусы, которые
должны были отвезти нас в театр, запаздывали. Мы ждали их у гостиницы,
оркестранты отдельно, певцы своей кучкой. Все, разумеется, шушукались и
посматривали в мою сторону, потому что ни Антона, ни Инессы не было. Я, стиснув
зубы, мысленно проигрывала одно каверзное место из Грига. Сюиту из «Пер Гюнта»
мы исполняли во втором отделении. Нет, я знала ее так, что могла играть хоть во
сне, но одно место все равно повторяла про себя снова и снова.
Кусочек «Песни
Сольвейг».
Антон и Инесса
вышли из гостиницы, когда уже подъехали автобусы. Не вместе – сначала он, потом
она. Я успела сесть у окна и разглядела Инессу во всех подробностях. Лицо было
густо замазано тоном, едва ли не в палец толщиной, но ссадина и лиловый подтек
на скуле все равно проступали. Губа напоминала вареник.