– Успокойся, давай срежем волосы, – сказала я. – Надо работать
быстро. Как можно быстрее и как можно лучше.
– Можно, лучше вы? – спросила Глена, заглядывая мне в глаза. –
Не могу. Кости – ещё так-сяк, а вот…
– Ладно, иди, – сказала я. – Займись формой для головы. Такие
нежные все…
– Она же не медик и не некромантка, леди, – вступился
Ольгер.
Мне ужасно хотелось на него наорать, но жалко стало. Только
Ольгер меня и не бросил – и я ему была слишком благодарна, чтоб на
него орать.
Я выпроводила Глену с заготовкой для маски – и ужасно долго
срезала с головы моей Вильмы её чудесные солнечные локоны. Время
тянула.
– Я представляю, как сделать хороший состав, леди, – сказал
Ольгер. – Мы легко очистим кости до идеального состояния, – и
вморгнул слёзы. – Простите меня… если бы вы… могли сами… леди… Мне…
не знаю… неловко.
– Что тебе неловко? – фыркнула я, но уже поняла.
– Если бы вы могли… это… вскрыть тело? – сказал Ольгер жалобно.
– До костей, ладно? А я обработаю кости сам… Пожалуйста, а?
И вид у него был умоляющий до нелепости. Всё на лице
написано.
Одно дело – просто труп. Совсем другое – государыня, Виллемина,
тело, которое имело отношение к её душе, – а душа-то не покинула
юдоль… С костями проще, тело – это… очень интимно, что ли. Не
страх, не брезгливость, а…
Целомудрие, что ли. И уважение.
И, в сущности, я могла его понять. Просто мне было нестерпимо… я
опять должна была сама резать тело друга, самого-самого близкого
друга – много хуже, чем тогда, в детстве, Тяпку, совершенно
немыслимо…
Но Ольгер был прав. Я понимала, что прав.
Это моё дело. Он и так предложил помощь, какую смог.
И мне пришлось разобрать этот шедевр – тело Виллемины. Я не
думала, что это будет до такой степени больно. Особенно лицо. Такое
чувство, что святотатствую, режу это Божье чудо… Резала её тело,
свои пальцы, ревела…
Сожгла её плоть в алхимической печи – и собрала пепел. И только
тогда позвала Ольгера.
– Господи, леди, – сказал он, глядя на меня, как на выходца из
ада. – Вам отдохнуть бы…
– Ты сказал, что кости обработаешь, – буркнула я. – Давай.
Видишь, там ждут люди Фогеля, им надо собрать новое тело до
завтрашнего заката. Делай быстро.
Он притащил какие-то свои банки и склянки, слил из двух в одну
большую – запузырилось.
– Не испорти, – сказала я. – Второго шанса не будет.