– В нашу гостиную идём? – спросила я.
– Нет, – сказала Виллемина. – В зал Малого Совета.
Платье мне Друзелла приготовила золотисто-коричневое, с
плетёными златолесскими кружевами. Очень хорошенькое – и настолько
не траурное, насколько вообще можно в непраздничный день. И в мои
волосы Друзелла вставила черепаховый гребень с топазами.
– Ради чего? – удивилась я.
– А почему нет? – улыбнулась Виллемина. – С чего бы тебе,
дорогая, рядиться во власяницу? Разве сегодня постный день?
– Но ты… – заикнулась я.
– Меня просто не всем видно, – сказала Вильма твёрдо. – И всё.
Из этого мы с тобой будем исходить.
Мы вошли в Зал, где ждали Броук, Раш, Норис – и почему-то Элия.
Вид у них всех был – мягко говоря, не очень, особенно у Броука,
который, кажется, так ни на минутку и не прилёг со вчерашнего
дня.
Мы уселись – а мессиры миродержцы уставились на Вильму, и я
поняла, что они-то видят пустое кресло. У Раша глаза снова
наполнились слезами.
– Государыня? – спросил Броук очень напряжённым тоном, будто
пытался рассмотреть или услышать.
Вотще, конечно. Простец же. Вот у него точно не было ни капли
Дара.
– Дорогие мессиры, садитесь, пожалуйста, – сказала Виллемина, а
я повторила:
– Государыня просит всех садиться. Всё хорошо, нам бы только до
сегодняшней ночи продержаться как-нибудь.
– Очень тяжело, дорогая государыня, – сказал Раш дрогнувшим
голосом. – Просто не сосредоточиться… простите меня. Господи
милосердный, хоть бы какой-то знак…
– Ну как же я его подам? – огорчённо сказала Вильма.
– Государыня – не буйный дух какой-нибудь, – сказала я сердито.
– Призраки эти самые знаки подавать учатся годами. Вам же сказали:
сегодня ночью всё будет в порядке. Королева вас слушает, что ещё?
Долго будете мяться?
– Э-э, – проблеял Элия. – Э… прошу прощения у государыни и у
всех собравшихся… но дело важное и отлагательств не терпящее.
– Будьте любезны изложить, святой наставник, – сказала
Виллемина.
– Государыня слушает, – сказала я, чувствуя себя исключительно
по-идиотски.
Физиономия у Элии стала уж совсем овечьей. Наверное, он мог быть
духовником Гелхарда, но на духовника Виллемины он совсем не тянул.
Я подумала: надо будет ей предложить заменить его Лейфом, Лейф
очень дельный.
– В три часа пополудни – большая служба в храме Путеводной
Звезды и Благих Вод, – начал Элия таким тоном, будто ему ботинки
жали. – Паства уже собирается. В храме и на площади – добрые
прихожане наши… А я даже не знаю, что служить. А ведь они же того…
именно того и ждут, что я буду служить.