На этот раз он их не просто зарастил, но и сделал куда более
прочными и эластичными, так что Колояр смог не только второй раз
удивить наставника, но и сделать это дважды, продемонстрировав
невероятный прогресс в растяжке. Впрочем, за все это ему пришлось
расплачиваться постоянным желанием Жрать. Да-да, именно с большой
буквы. Александр решил, с одной стороны — наказать нерадивого
носителя, умудрившегося в кратчайшие сроки получить одну и ту же
травму дважды, с другой — спешно запасти питательных веществ
на очередной форс-мажор, в приходе которого он уже даже и не
сомневался, с третьей — занять тело вопросами пропитания,
чтобы дурные мысли в голову не лезли. Во всяком случае до тех пор,
пока он не сможет на них влиять.
В принципе, гоаулды на любой стадии развития обладали
одинаковыми возможностями в плане работы с носителями, но, как
давно подметили неглупые люди — дьявол кроется в деталях, а
бог в мелочах. Проще говоря, Александр сейчас имел слишком мало
сил. Он был кем-то вроде ребенка на фоне взрослого. Конечно, в
теории, он мог бы усыпить носителя, выбраться из полости в животе,
пробраться через кожаную складку-сумку на нем же, и оседлать
позвоночный столб Колояра, внедрившись напрямую в мозги и взяв
полный контроль над телом, но тут-то и проявлялись те самые детали
с мелочами. Во-первых, на Александра влиял страх покинуть
защищенное и уютное место. Во-вторых, ему было жалко бросать уже
сделанное, как-никак, он себя в анабиозокому загнал, стольких
трудов ему стоило организовать нечто вроде второго центра
управления телом. В-третьих, его куда больше интересовала
генетическая память предков, так как он вполне разделял максиму
«кто владеет информацией, тот правит миром». Не хотелось Александру
отвлекаться на житье-бытье рядового джафа, проходящего обучение.
Потому и тянул он упорно отростки к мозгу Колояра через все тело.
В-четвертых, моральные и прочие этические нормы сказывались.
— Ну ты горазд пожрать, сынко, — покачал головой
Бажен, смотря на то, как Колояр уплетает трехдневный запас
продуктов.
— Сам не понимаю, тять, куда столько уходит, но все время
есть хочу, — пробубнил мальчишка, подчищая остатки похлебки в
горшке кусочком хлеба.
— Весна, все в рост пошло, — усмехнулся Бажен и
огладил усы, скрыв за ладонью улыбку.