Когда
я закончила, в животе забурчало. Время
обеда. Пора наведаться на кухню.
–
Баб Паш, –
улыбнулась я старухе, – ты пригляди за
моей киркой. Если хоть кто-то до нее
дотронется, я с тебя спрошу.
Бабка
от возмущения чуть не подавилась:
–
Да чегой-то
с меня?! Кто тронет, с того и спрашивай!
Ага,
как же. Стану я со всей ночлежкой воевать.
–
Так ты же у
нас здесь старшая, – я сияла, как солнце
на майские праздники, – или нет?
–
Ну, я, –
буркнула бабка. Она чувствовала, что я
где-то ее надула, но не понимала где, –
лады, присмотрю... а ты кудай-то?
–
На кухню.
Святоша меня кухарке в помощь определил.
Теперь,
глядя, как в глазах бабки засиял огонек
торжества, я почувствовала, что мы
поменялись. Меня точно где-то надули,
но вот где?
Храмовая
кухня, которая кормила не только святош
и послушников, но и нас тоже, располагалась
тут же, во дворе. Пока драили кирку,
Ерофей бегал туда раз десять, не меньше,
то воды относил, то дрова. Так что
провожатые мне были не нужны. Я заперла
шубку в кладовку, вряд ли она мне сейчас
пригодиться, на кухне должно быть жарко.
Сунула ключ в голенище сапога и отправилась
знакомиться с моим первым в этом мире
рабочим местом.
Там
меня встретили грохот, клубы пара и
истеричные вопли:
–
Дура косорукая!
Куда смотрела, дрянь! – Звонкий шлепок
кожи об кожу и чей-то тихий писк... Черт
возьми, мне уже здесь не нравится.
Тем
более, я поморщилась, грязь кругом была
точно такая же, как в спальнях. А то и
хуже. И отвратительно воняло чем-то
тухлым. Меня затошнило, здесь я точно
больше есть не буду. Здоровье дороже.
–
Ты кто такая?!
– прервал мои размышления все тот же
истеричный вопль. – Чего приперлась?!
Выметайся, до вечера не подаем!
Передо
мной, уперев руки в бока, стояла бабища
раза в три меня толще и визгливо верещала
о том, что ходят тут всякие, попрошайничают.
Обойти эту тушу ни с какой стороны было
просто невозможно.
Я
даже рассмеялась. То-то бабка Паша
радовалась. Эту бабищу я при всем желании
не подниму и не встряхну, чтобы на место
поставить. Но кто сказал, что это
единственный способ?
–
Заткнись!
Марш на кухню! – гаркнула я во все горло
и вытолкала ошеломленно застывшую
женщину из узкого коридора, – меня
зовут Василиса, и святоша отправил меня
на кухню навести порядок. – Главное –
не врать. Она совершенно точно либо
сама сбегает, либо отправит кого,
уточнить, правду я говорю, или нет. – И
что я вижу?! Грязь! Копоть! Смрад! Черви!
Тараканы! – Обличающе выговаривала я
громко и уверенно, как будто бы имела
на это право. – Посмотри на себя, –
ткнула в кухарку пальцем, – ты святоше
еду готовишь или за свиньями хлев
чистишь?!