Кухарка
с каждым моим словом потихоньку пятилась
назад, выпучив глаза и открыв рот. Но
так и не нашла, что мне возразить. Все
это было правдой.
–
Да, что я-то,
– в конце концов, попыталась оправдаться
кухарка и перевести стрелки на других,
– это вон, в прачечной бардак. Какой
дали фартук, такой и повязала.
–
А руки тебе
тоже в прачечной дали?! А кастрюли тоже
в прачечной плохо отмыли?! А копоть на
плите тоже оттуда принесли?! А если
святому отцу кусок нагара в тарелке
попадется? Тоже на прачечную сваливать
будешь?!
–
Святому
отцу?! – ахнула кухарка и схватилась
за сердце, – неужто святой отец в наш
храм приедет?
Я
промолчала, всем своим видом сигнализируя,
что не только может, но и уже почти стоит
за воротами и ждет, когда его впустят...
–
Ох, Боже!
Святой отец в наш храм приедет, – ахнула
женщина и прижала ладони к щекам, – Да,
когда же я все успею-то?! – Она сорвалась
с места и начала бегать по кухне, хватая
то одно, то другое, – ой, что же делать-то...
Все.
Кухарка теперь моя с потрохами. По
крайней мере, пока все не выяснится. И
надо по-умному распорядиться полученной
форой.
–
Поэтому
святоша меня к вам и отправил. Чтоб ты
все одна на себе не тащила. Так что ты
пока готовь, а я прослежу за порядком.
Счастливая
кухарка, ее, кстати, звали Белава, отрядила
под мое начало пару женщин, и мы принялись
за уборку. Саму кухню я решила убрать
позже, после ужина, а сейчас мы начали
с подсобных помещений.
Я
обошла все кладовые. Выделила каждой
уборщице свой фронт работы, а сама
осмотрела кухню и прикинула объем
необходимой уборки. Кухня была загажена
так, что втроем мы будем отмывать ее до
морковкиного заговенья. Поэтому,
пошептавшись с Белавой, которая в
ожидании приезда святого отца стала
ярой моей сторонницей, мы разработали
план по наведению чистоты в работном
доме и храмовой кухне.
Когда
стемнело, а по моим ощущениям было около
четырех-пяти вечера, все обитатели
работного дома собрались у дверей кухни
на раздачу вечерней пайки.
Но
не тут-то было, вместо кухарки, к людям
вышла я.
Толпа
меня проигнорировала, все их внимание
сосредоточилось на двери, из которой
кухарка с кухарчатами должны вынести
еду.
Я
прокашлялась, поежилась на зимнем ветру
и заговорила, как можно громче, чтобы
меня услышали все:
–
Граждане
бомжи! – На меня никто не обратил
внимания. – С сегодняшнего дня, каждый,
кто хочет получить еду, – вот тут меня
стали замечать, – должен участвовать
в уборке работного дома и кухни. Мы
приготовили для вас горячую воду, мыло,
тряпки и скребки, и сейчас каждый из вас
будет отмывать свое спальное место.
Пока кирки и топчаны не будут чистыми,
ужин вы не получите.