Так
и было. Когда я заглянула в кладовую,
довольные, счастливые бомжики мирно
дрыхли, забыв про уборку. Неужели думали,
что я это просто так оставлю? Тем более,
когда это мои будущие работники. Да,
если я их кухню не смогу заставить
отмывать, то бочки мусорные чистить
точно никто не полезет...
Хорошо,
что я кочергу с собой захватила, как
знала, что пригодится. Аж вспотела вся,
пока объясняла, как труд из обезьяны
человека сделал. Даже кочерга погнулась...
Когда я уходила, перепуганные и послушные
сотрудники средневекового клининга
дружно возили тряпками по полу...
На
кухне меня ждала белая, как простыня,
Белава и сверкающий глазами от недовольства
святоша.
–
Эй, – спросила
я недоуменно, ставя согнутую дугой
кочергу, – вы чего так смотрите на
меня?! Что случилось?
–
Такое
отношение к людям неприемлемо! – святоша
зашипел на меня, а затем с грохотом
поставил кружку на стол и вскочил, – я
не желаю иметь с вами никаких дел! Все
наши соглашения отменяются! И вам лучше
уйти из работного дома. Завтра же! –
выпалил он и сбежал.
–
Белава, –
я просто обалдела от ситуации, – чего
это он?
–
Ох, Васька,
– всхлипнула кухарка, – не надо же
было бить бомжиков... люди же все же... не
по-божески это... Ну, покричала бы, оплеухи
раздала... Но кочергой...
–
Э-э-э. –
протянула я. Покосилась на кочергу и
расхохоталась. – Белава, как ты могла
про меня такое подумать-то? Я всего лишь
расколотила старую бочку. Но это было
впечатляюще... Вот все и прониклись.
Теперь работают.
–
Бочку? – Я
кивнула. Ну, я, правда, предупредила, что
в следующий раз вместо бочки их спины
будут, но это всем знать необязательно.
– Тогда тебе стоит рассказать об этом
святоше, – вздохнула Белава, – он-то
подумал точно так же, как я. Как мы все...
Вот
же черт!
Схватила
тулуп и побежала в храм. У меня завтра
по плану банный день. А до этого нужно
еще одежду постирать и высушить. Мало
ли, с кого её хмырь ночной снял. И как не
вовремя это недоразумение случилось.
–
Святоша,
можно? – постучала я об косяк у входа
в часовню. Мне мальчишки-послушники уже
рассказали, что именно туда святоша
отправился грехи мои замаливать. – Вы
все не так поняли...
–
Дитя мое, –
святоша выслушал объяснения и произнес
с печалью в голосе, – тебе все равно
стоит подумать о замужестве. Ты вносишь
слишком много суматохи в жизнь храма.
И в монастырь я тебя отправить не могу,
ты не годишься для служения Богу. Ты
слишком неугомонная... только замуж...