— Все сделаю, господин, — склонил
голову Никита. — Жалование мое матери отдавайте, как прежде. Пусть
приданое сестрам собирает. Скажите, сын Никита кланяться велел.
В тот же день Коста, который остался
в Вавилоне, представляясь торговцем, сидел в корчме, ужиная и
слушая попутно немудреные солдатские разговоры. Он размышлял. Коста
никак не мог понять, как князю все время удается извлечь жемчуг из
гор грязи. Ведь для любого воина нести такую службу — позор
великий. Следить за тем, с кем стоишь в одном строю, и ешь из
одного котла. Что может быть гаже? Но эти люди изрядно настрадались
здесь. Настрадались настолько, что были готовы на все, дабы
спастись от беспросветной нищеты. А уж когда перед ними замаячил
мираж обеспеченной жизни, они зубами ухватились за эту возможность.
Надо же, как великому князю повезло, что здесь шесть лет назад
целая колония ссыльных словен поселилась. Людей, чьи близкие были
казнены за измену. Людей, которые будут своими и чужими здесь.
Людей, ненавидящих ромеев и презираемых ими. Людей, доведенных до
полнейшего отчаяния. Людей, готовых на все, ради своих близких. Или
это совсем не случайность? Да нет! Уж слишком сложно. Не может
этого быть! И Коста выбросил глупые мысли из головы, с любопытством
разглядывая крокодила, лениво плывущего по реке. Он никак не мог
привыкнуть к этим тварям.
Июнь 639 года. г.
Братислава.
Второе лето подряд князь проводил в
столице, и это было чем-то из ряда вон выходящим. Легаты,
командующие легионов, обходились без него, совершая короткие походы
в земли поморян, куявов и мазовшан. Мелкие банды перли на Словению
косяком, а потому войско стало работать на упреждение, разоряя
непокорные земли. Обустроить границу в тех местах было совершенно
невозможно. Дремучая чаща и затейливые изгибы мелких речушек,
притоков могучей Вислы, вот что представляли из себя земли ляхов.
Дальше было еще хуже. Самый лакомый кусок, Янтарный берег, был
населен воинственными и диковатыми прусами, знавшими прибалтийские
леса и болота, как свои пять пальцев. Отзыв Денежного Приказа на
полноценную войну в тех землях был резко отрицательным, а потому
карательные походы против разбойных прусских племен сменялись миром
с племенами чуть более вменяемыми. С ними же велась торговля, когда
янтарь менялся на соль, ткани и забористое братиславское пойло, до
которого лесовики оказались весьма охочи.Заодно пытались жестко
пресекать поставки туда хорошего оружия, но без особенных успехов.
Все это уже стало превращаться в рутину, а потому князь позволил
себе второй год подряд не бить задницу в седле, а провести это
время с пользой. Причем польза оказалась налицо, потому что княгиня
Мария гордо ходила по дворцу, выпятив вперед едва заметный животик.
Она была непраздна.